Рамиль Ямалеев - Ускользающая мишень

Павел инстинктивно пригнулся. Пуля срикошетила от капота, а вторая и вовсе прошла мимо грузовика.

Аня дернулась, высунула автомат, но было уже поздно — за камнем никого не видно, машина несется мимо подобно звездолету; секунда-другая, и все промелькнуло, осталось за очередным поворотом…

— Ладно, не стреляй! — Павел выглядел спокойным. — Теперь их уже не остановишь!..

— Да кого же?!

— А бог его ведает! — засмеялся Павел. — Я тебе о чем толкую? Это же Север!.. Разве разобраться православному человеку в этом бардаке?.. Может, за нами охотятся. А может, меж собой дела решают… Засекли по звуку на подъеме… — Он вновь смачно выругался. — И подбросили олененка!

— И что теперь делать?

— А ничего! — беззаботно отозвался Павел. — Кричать и звать на помощь бесполезно. Остается одно — выкручиваться!

— Как?

— А так!.. — Он резко вырулил, сполз по сыпучке на очередную площадку, миновав опасный поворот. — Постараемся прорваться на равнину. Главное спуститься!

Слева показалась отвесная стена древних «бараньих лбов» — вся сплошь из огромных десятиметровых выступов. Павел оскалился, обернулся затравленно.

— Смотри в оба, Аня! — предупредил он.

— Да я смотрю!..

Девушка до боли в кистях сжала автомат. Опасный участок — ни влево не свернуть, ни вправо — проскочили благополучно, и Павел вновь развеселился. Продолжил рассказ:

— Была у казаха собачка, и он ее любил! Ха-ха! Как в песне!.. Прошел год, второй… Я старшего получил. А казах этот все со своей собачкой возится. Холит, растит… Вымахал здоровенный кобели-на. Шерсть как у мериноса, высший класс!..

На очередном повороте кто-то вновь открыл стрельбу по грузовику. На этот раз Аня разглядела несколько темных фигурок: трое строчили из автоматов, а четвертый палил из пистолета. Похоже, это были военные.

— Влипли! Это вояки…

— Надо выбираться из этого болота!

— Ну я вас! — скрипнула зубами взбешенная девушка и, тщательно прицелившись, короткой очередью срезала одного из нападавших. — Ранила! закричала она громко.

— Хвалю, — коротко отозвался Павел и как ни в чем не бывало продолжил: — Вырос пес, а казах его и того… Чик!

— Чего? — не поняла Аня.

— Убил его прапорщик, — пояснил Павел. — Освежевал, как полагается, и снял шкуру. Мы ему: что же ты сделал, подлец?! А он в ответ: сейчас, мол, самое время, чтобы шерсть хорошо сохранилась, чтобы, значит, не лезла, не выпадала! Чуешь?..

— Нет.

— Сейчас объясню… Сделал из своего верного пса наш уважаемый восточный Шварценеггер хорошую шапку и отличный воротник. Воротник — на гражданское пальто. А шапку постоянно носил на голове. И еще приговаривал: «Добрая моя шапка, хорошая!..»

— Дикость какая-то!

— А самое главное, как садимся пить — примет казах стакан-другой и плачет. Пса жалеет…

— И что?

— А то… Сдается мне, в этом рассказе вся сущность и Азии, и Севера. Как умещается в одном слове сущность России…

— В каком слове?

— Воруют, — коротко ответил Павел. Он вдруг с силой надавил на тормоз. «Урал» стал как вкопанный. Павел с тоской огляделся. Аня непонимающе посмотрела на него.

— Патроны есть?

— Сейчас посмотрю… — Она пересчитала патроны. — Копейки, — грустно сообщила она.

— Сколько?

— Три.

— Так… И в маузере осталось двенадцать. Ситуация…

Павел задумался. Затем решительно повернул руль. Подвел грузовик к обрыву.

— У нас же там люди! — воскликнула Аня.

— Не бойся! Я осторожно…

Павел выбрался из кабины. Снова огляделся. Ветер нес с гор прохладу. Внизу тоскливо шумела река, проложившая в каменной толще глубокое русло, изрезавшая каньон белыми водопадами.

— Приехали, — сказал Павел. —.. — Придется расстаться с нашими товарищами. А жаль! Чует мое сердце — совсем немного мы не доехали…

— Что, так все плохо? — осторожно спросила Аня.

Павел кивнул. Говорить не хотелось. Да и что тут говорить: патронов осталось только застрелиться, а впереди засада — на все сто процентов!..

— Пошли!

— Куда?

— На полигон.

— Ты знаешь, где он находится?

— Там… — Аня неуверенно махнула рукой перед собой.

— Но нас наверняка там поджидают!

В словах мужчины была железная логика. Но ей сейчас было плевать на логику. Она упрямо наклонила голову:

— Тогда я иду одна…

…Их поймали утром, когда Павел, изрядно продрогший за ночь, пытался развести костер. После того как они избавились от грузовика, их долго преследовали, обкладывали, как зверей, со всех сторон и, наконец, настигли. Был короткий бой — да и какой к черту бой, когда патронов кот наплакал! Возможно, это и спасло их от гибели — иначе бы просто расстреляли, ничего не спрашивая.