Николай Брест - Враг или брат?

– Спасибо, брат! Да мы и не сомневались, что ты его достанешь! – Хмурый, искренне радуясь, хлопнул Угрюмого по плечу: – Иди отдыхай.

Снайпер кивнул и вышел из штаба.

Ночь была темная и тихая. Только редкие выстрелы и пулеметные очереди напоминали о войне. Угрюмый двигался к позициям противника с целью поиска места для снайперской «лежки» – разведка сообщила, что вскоре ожидается прибытие на передок генерала ВСУ. Нужно быть готовым.

Налегке – с автоматом и маленьким штурмовым рюкзачком, наслаждаясь свободой движения, Угрюмый подбирал место для выстрела. Нужно подойти метров на пятьсот к блокпосту противника. Снайпер прополз ещё метров сто, как внезапно от разрушенной хаты донесся тихий разговор и приглушенные стоны.

Остановился, напрягая слух. Всмотрелся в очертания разрушенного строения. Так и есть! Сквозь проломы в стене видны отблески небольшого костерка. Осторожно обошел хату кругом, приблизился со стороны кустов, приподнял автомат. Вставляя приклад плечо, старался не зацепить ветки ПБСом. Высунулся из-за стены. Увидел бойца ВСУ в снайперской панаме, перевязывающего голову беременной женщине. Она постанывала и что-то тихо говорила недовольным тоном. Рядом с ней сидел чумазый мальчик лет десяти и насупившись, смотрел на маленький, еле дающий свет костерок. Позади бойца ВСУ стояла на сошках снайперская винтовка финского производства. У ополченцев таких не было. Угрюмый пригляделся и узнал в бойце напарника убитого Рико. Придвинулся ближе, щелкнул переводчиком огня и тихо, отчетливо произнес:

– Руки на голову! Ложись лицом вниз! Не дергаться! – женщина вскрикнула, обхватив голову. Мальчик вздрогнул и уставился в темноту. Напарник покойного Рико положил руки на панаму и обернулся на голос.

Угрюмый повторил:

– Лежать! Лицом вниз! Руки на голову!

Когда пленный лег, снайпер выскочил из кустов, скрутил лежащему руки за спину, зафиксировал пластиковыми наручниками, отодвинулся в темноту и приказал пленному сесть. Все произошло очень быстро и при полном молчании.

– Кто вы? Почему оказались здесь? – обратился снайпер к женщине. Та вздохнула и, сердито глядя на пленного бойца, ответила:

– Я сестра этого укропа. А это, – она обвела рукой вокруг, – развалины моей хаты! – женщина всхлипнула и, едва сдерживая слезы и ярость, продолжила: – Проклятые фашисты минометами… Ой, – она схватилась за живот, – ой! А это сынок мой средний Василько! – мальчик встревоженно шевельнулся.

– Где остальные члены семьи?

– Муж и старший сын в ополчении воюют против, – кивнула в сторону брата, – этих укропов. Ой, – опять схватилась за живот, – рожать скоро, а тут еще и осколком голову зацарапало.

– Тебе в больницу надо, – сказал Угрюмый, – тут до укропского блокпоста недалеко. Идти можешь?

– Ей туда нельзя! – подал голос пленный. – Она ведь жена сепаратиста! Убьют, да еще и надругаются. Василя тоже не пожалеют. Там батальон «Азов» стоит, – пленный кашлянул и продолжил: – На этом участке есть тепловизоры. Не пройдёте никуда!

– Что предлагаешь? – спросил Угрюмый. Пленный недолго помолчал, глядя в темноту. Твердо сказал:

– Могу провести к ватникам, – вздохнул: – Если отпустишь!

– Не слушай его! – взорвалась женщина. – Он же укроп! Против своей семьи воюет – ничего святого! Снайпер! Вон сколько наших убил! Лучше застрели его!

– Не надо, дяденька! – перебил мать Василь. – Не стреляй! Дядя Коля хороший. Просто он присягу давал, – мальчик заплакал. Женщина обняла его и тоже заплакала. Угрюмый вышел из темноты к огню. Пленный взглянул на снайпера и застыл в крайнем удивлении. Лицо вытянулось, глаза округлились, рот непроизвольно открылся. Выдавил пересохшим горлом:

– Угрюмый… живой!

– Откуда мой позывной знаешь?

– Та мы на тебя целый месяц охотились! Нам десять тысяч гринов обещали, – вражеский снайпер никак не мог отойти от удивления. – Я же своими глазами бачив попадание – бачив як твоя башка вбухнула от пули!

– Это вы моего заговоренного напарника завалили. А меня Господь уберег! – Угрюмый достал из нагрудного кармана поясок с молитвой «Живый в помощи».

– Не розумию! – все не унимался пленный. – Ты же ближе к посадкам сидел?

– Так точно.

– В тебя и попало. А второго рикошетом… всего ж сто пятьдесят метров было… – боец замолчал. Затем встряхнул головой и протянул: – Да-а-а…

– Слава Богу, я жив! – Угрюмый перекрестился, поглядел внимательно на пленного. – Тебя-то как звать?