Андрей Воронин - Точка кипения

– У меня в духовке есть гриль с вертелом. Это тот же жар от углей, только равномерный, со всех сторон. А в лесу сырость, костер Иваныч разведет, тут я готов спорить с кем угодно и на что угодно, но продержится ли в такую погоду жар от углей?

Комбат был вынужден признать правоту Андрея. Действительно, кое-каких нюансов он не учел. Крылова отправили по магазинам закупать фрукты, зелень и хлеб, которые должны были взять женщины. Комбат с Подберезским разбирались в устройстве гриля, поскольку Андрей в жизни им не пользовался. Свиридов тихо бренчал на гитаре. Они не спешили, впереди был целый день. Крылов пришел и снова исчез. Он решил отогнать на место свою машину.

За стол сели в начале первого. Комбат придирчиво испытал получившееся изделие. Вкус его устроил, а вот запах – нет. Пахло жареным мясом и еще чем-то неживым, а должно было ароматом леса, древесного угля, сосновых шишек.

– Обидно, – сказал он. – Живем в одном городе, а собираемся редко, только если кому-то срочно требуется помощь. А так, пообщаться – раза два-три в году, да и то вечно что-то мешает.

– Ну, Комбат, месяца не прошло, как мы у тебя сидели. Да, перед этим давно не собирались, но, если кто-то в беде, мы всегда придем на выручку.

– Верно, – согласился Комбат. – Давайте выпьем за настоящую мужскую дружбу, – он опрокинул в рот содержимое стопки и с грустью добавил; – А все-таки жаль, я в этом году еще не был за городом, в лесу.

Комбат даже представить себе не мог, что в скором времени его будет воротить от чрезмерного общения с природой.

Анастасия Леонидовна сама толком не понимала, с чего это она так увлеклась рубинами. Желала заполучить драгоценные украшения? Но для этого были другие, более простые пути. Выполняй и перевыполняй указания Волыны, и будут деньги, на которые она сможет купить не только рубиновые, но и бриллиантовые, изумрудные, жемчужные изделия. Да и относилась она к драгоценностям куда спокойней других женщин, рассматривая их скорее как запасной капитал на черный день. Сказывалось-таки тяжелое детство.

Хотела сделать приятное брату? Но Гриша в последнее время явно охладел к идее разработки месторождения, он вынашивал какие-то другие замыслы, причем не обогащения, а бездумной растраты уже накопленного. Женское чутье подсказывало Черняевой, что братец влюбился и, чего доброго, скоро женится.

А может, ей просто нечего делать, вот она дурью и мается? Нет, забот хватало. Тут и исполнение прямых депутатских обязанностей, и проталкивание интересов группировки. Да и от руководства фондом ее никто не освобождал. В общем, крутилась как белка в колесе, который год работала без отпусков по шесть дней в неделю.

Нет, озабоченность Анастасии Леонидовны была сродни творческому азарту художника или кинорежиссера, которому пришла в голову идея и он во что бы то ни стало стремился превратить ее в законченное произведение. Ей осталось немногое; передать Грише наказы Волыны и оказывать по возможности сей авантюре официальную поддержку.

Коровин слегка обалдел от такого бешеного напора сестры.

– Господи, Настя, только этого мне не хватало. Да, я плачу дань уголовникам, был согласен на покровительство Волыны, но добывать рубины хотел сам, без помощи урок. А ты что натворила! Заставляешь меня работать вместе с бандитами, идти на поклон к какому-то мелкому паханчику, контактировать с ним.

– Успокойся, Гриша. Ты так разнервничался, словно тебя на аркане тащат в группировку. А это, между прочим, не пионерская организация, туда не берут всех и каждого, а только людей нужных и проверенных. Всех дел – заплатить этому Матросу деньги. Тебе даже объяснять ему ничего не придется, все объяснят без тебя.

– А что я могу объяснять, если сам без понятия? Ох, не нравится мне все это. Ты темнишь, о чем-то договариваешься с Большой, теперь подключаешь к делу второго уголовника. Боюсь я, Настя, – сказал Григорий Адамович.

– Он боится, – фыркнула Черняева. – Короткая у тебя память, Гриша. Тебе молиться надо на мою помощь, а не бояться. Вспомни, когда ты Сидел без работы и сосал лапу, кто дал тебе денег на собственное дело? А обеспечил железную “крышу” за чисто символическую плату? Лишь один раз ты крупно погорел, когда угробил кучу денег на краткосрочные облигации. Но ты купил их сам, никого не спрашивая. А все, что ты делал с моей помощью, только увеличивало твои капиталы. Так какие у тебя могут быть основания сомневаться?

– Никаких, – честно признался Григорий Адамович. – Сегодня же позвоню этому Матросу.