Андрей Воронин - Один шаг между жизнью и смертью

Второй, худой и жилистый субъект с похожим на лезвие пилы острым лицом, наполовину скрытым старомодными темными очками и козырьком низко надвинутой бейсбольной шапочки, флегматично жевал спичку, гоняя ее языком из угла в угол своего узкого рта.

Его нижняя челюсть размеренно двигалась, а темные очки зловеще поблескивали, отражая тусклый электрический свет, растянутые джинсы пузырями свисали с колен и костлявого зада.

Третий, казалось, нервничал больше всех, хотя он ни за что не отвечал и не имел причин для волнения. Его выбритый до блеска череп мелькал в разных углах ангара, то пропадая из виду, то появляясь вновь, и в конце концов крепышу со шрамом это надоело.

– Не мельтеши, Змей, – сказал он бритому. – Что ты бегаешь, как наскипидаренный? Кому от этого легче?

– Мне, – честно ответил Змей, останавливаясь на краю осмотровой ямы. У него было подвижное лицо с длинным, сильно выдающимся вперед носом и насмешливым ртом, который все время норовил растянуться в широкой улыбке, демонстрируя прекрасные зубы. – Мне от этого легче. А кому от этого плохо?

– Мне, – ответил человек со шрамом.

– И мне, – поддержал его узколицый, выплюнув изжеванную спичку. – Мотаешься, как дерьмо в проруби.” Надоело.

– Тогда вопросов нет, – легко сдался Змей. – Двое против одного – это же большинство в пятьдесят процентов голосов! Демократический централизм – великая вещь.

– Самое место для демократии, – фыркнул крепыш. – А главное, время подходящее. Так и будем действовать, Валек: как на дело идти, так сразу голосование.

– Точно! – подхватил узколицый Валек, – А Змея выберем этим.., спикером. Молоток ему дадим, пускай по столу стучит, порядок наводит. Правильно, Стас, так и сделаем.

Змей с размаху плюхнулся на стоявшее у стены пыльное драное водительское сиденье от “Жигулей” и закурил, не переставая при этом улыбаться.

– Насели на младшего, – сказал он, укоризненно вертя головой. – Справились, да? Черт с вами, получайте удовольствие. Зато перестали сидеть с похоронными рожами. Глядеть на вас тошно, ей-Богу. Придет ваш Мудя, куда он денется? А не придет, так нам же лучше. Без него как-нибудь справимся.

Стас растер подошвой окурок и немедленно закурил следующую сигарету. Валек окинул Змея пустым взглядом черных линз и сунул в угол рта новую спичку.

– Между прочим, – не унимался Змей, – спички грызть очень вредно. Их пропитывают всякой дрянью, чтобы лучше горели.

– А чем тебя пропитали, что ты все время… – Валек запнулся, – коптишь?

– Грубо, – сказал Змей. – Грубо и совершенно не по делу. Вы злитесь на Мудю, а достается мне. Вот обижусь…

Никто так и не узнал, что произойдет, если Змей обидится, потому что по ту сторону железных ворот рыкнул и заглох мотор и чей-то кулак уверенно забарабанил в гулкую жесть.

– Он что, сучара, на такси прикатил? – процедил Валек.

Рука Стаса нырнула под небрежно брошенную на верстак тряпку и сомкнулась на рукоятке пистолета. Змей моментально и бесшумно занял позицию слева от дверей, присев за штабелем старых покрышек. Оттуда донесся скользящий лязг автоматного затвора. Стоявший ближе всех к дверям Валек, убедившись, что все заняли боевые места, откинул в сторону длинный стальной крюк, на который была заперта прорезанная в правой створке ворот калитка, Калитка распахнулась, и Стас сделал безотчетное движение рукой, словно намереваясь всадить-таки в стоявшего на пороге человека парочку пуль из спрятанного под грязной ветошью пистолета. Все-таки они ждали мордатого недоумка Мудю и, несмотря на принятые меры предосторожности, рассчитывали увидеть именно его, так что сплошь затянутая в черную кожу фигура с глухим непрозрачным шлемом на голове, оседлавшая звероподобный “харлей”, явилась для них полной неожиданностью.

– Эл-Эй-Пи-Ди, – непонятно произнесла фигура и тут же перевела:

– Департамент полиции Лос-Анджелеса. Никому не двигаться! Стреляю без предупреждения, – и сделала жест правой рукой, словно стреляя из указательного пальца.

Стас сплюнул под ноги и вынул руку из-под ветоши, оставив пистолет лежать на месте. Стоявший у двери Валек громко харкнул и потянул за козырек свою бейсбольную кепку. Змей медленно распрямился, показавшись из-за груды покрышек, поставил автомат на предохранитель и невразумительно, но с большим чувством выдохнул:

– Блин-на…

– Что, гангстеры, наложили в штаны? – весело спросил мотоциклист, стаскивая с головы шлем. Несмотря на жизнерадостный тон, лицо у Евгения Дмитриевича Арцыбашева было напряженным, а глаза казались усталыми.