Андрей Воронин - Слепой против маньяка

Ирина испуганно отшатнулась. Она подошла к дочери, безмятежно спавшей на диване, и поправила одеяло. Она сделала это так бережно и тихо, что девочка даже не почувствовала.

Глеб смотрел на эту сцену, полную нежности, и на душе у него было отчаянно тяжело. Он понимал, в какую страшную историю его втягивают, он понимал, что вряд ли вернется живым и вряд ли все сложится так, как хотелось бы. Он знал, что после того, как он выполнит задание, его уберут. Это было аксиомой. Он сам поступил бы точно так. А если он желает, чтобы все сложилось по-иному, то значит, он должен предпринять какие-то неадекватные шаги, чем-то подстраховаться.

Глеб над этим размышлял, но пока ничего не приходило в голову. Хотя он знал, что наступит мгновение, когда он прозреет, когда в голове появится ясная и четкая мысль, и он приложит все силы для того, чтобы ее реализовать. Конечно же, это будет нелегко сделать, но Глеб привык к трудностям, и никакие опасности его не останавливали. Если потребуется, он готов отдать и жизнь для того, чтобы Ирина с Аней остались живы, чтобы ни один волосок не упал с головы этой безмятежно спящей девочки.

В коридоре послышались шаги. В двери появился полковник.

– Ну что, я сдержал свое слово? – негромко произнес полковник и посмотрел вначале на Ирину, потом на Глеба.

– Да, полковник, вы сдержали свое слово, – кивнул Глеб и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.

Ирина хотела двинуться за ним, но он остановил ее легким прикосновением к плечу.

– Значит, теперь мы будем действовать вместе? – полковник смотрел в глаза Глебу.

Тот кивнул.

– Я постараюсь сделать все, о чем вы просите.

– Постарайтесь, – отчеканил полковник и встал к Глебу вполоборота. – Думаю, вы и сами заинтересованы в том, чтобы эта красавица и ее дочь остались в живых.

– Вот этого, полковник, говорить не следовало.

– Извините, – сказал полковник и зашагал по коридору.

Он мягко ступал по ковровой дорожке, которой был устлан коридор, и Глеб бесшумно двинулся за ним.

Во дворе уже стояла машина, двое сотрудников ФСБ в темных строгих костюмах курили возле нее. Полковник махнул рукой. Сотрудники послушно забрались в машину.

– Куда теперь? – спросил полковник, обращаясь к Глебу.

– Вы меня отвезете в город.

Глеб стоял, широко расставив ноги, забросив руки за голову, и глубоко дышал.

– Ну, что же вы медлите? – осведомился Студинский, явно выдавая свое нетерпение.

– Дайте насладиться свежим воздухом.

– Этого удовольствия у вас теперь будет хоть отбавляй, – заулыбался Студинский, – ведь теперь вы почти вольный человек.

– Да, – криво усмехнулся Глеб, – если не считать того, что вы приставите ко мне длиннющий хвост.

– Нет, я не собираюсь к вам никого приставлять. Вы привязаны надежнее, чем пес, сидящий на цепи, – и полковник покосился на дом с белыми колоннами.

Глеб внимательно осматривался, пытаясь с фотографической точностью запомнить архитектурный облик здания, расположение окон и дверей, охранную сигнализацию на затянутом поверху колючей проволокой заборе. Может, кто-нибудь из его знакомых видел когда-то этот дом и знает, где он расположен. Но проект, скорее всего, был типовым, и таких зданий могло существовать несколько. И тут взгляд Глеба упал на угол дома. По белой, выкрашенной известью, стене, под трафарет было набито: «К.К.1407» и стрелка указывала под землю: «1,5м». Глеб усмехнулся. Это хоть какая-то зацепка. Ну и идиоты же они!

И после этого, несколько раз повторив про себя цифры, Глеб со спокойной совестью забрался в машину.

– Чего это вы так веселы? – подозрительно покосился Студинский.

– Да вот услышал, как поет маленькая пичужка, и мне стало веселее.

– Куда вас сейчас?

– Думаю, мои адреса вы знаете не хуже меня самого.

– Значит, в район Арбата?

Глеб кивнул.

– А вот это мои координаты, – полковник вытащил из кармана заранее приготовленный конверт и открыл его.

Там лежало несколько картонных прямоугольников с написанными на них от руки телефонами и паролями. Глеб посмотрел на бумажки и, тут же запомнив все, что там было написано, с улыбкой вернул конверт полковнику.

– Вы надеетесь на свою память?

– Я могу забыть лишь то, что не важно.

– Я наслышан о ваших криминальных способностях, но, тем не менее, удивлен.

– Ну что ж, удивляйтесь, – сказал Глеб, поудобнее устраиваясь на сиденье.

Заурчал мотор. Железные ворота со скрипом распахнулись. Глеб машинально отсчитал секунды, сколько требуется на время их открытия. Микроавтобус плавно выкатился за ворота. В прозрачном потолочном люке мелькали лишь лапы елей, временами – ветви берез, уже тронутые желтизной, и неяркое осеннее солнце.