Максим Буданов - Миссия

– С чего начать? – спросила она "канцлера".

– Начни с семьи, почему приняла Вызов.

– Семьи больше нет, на Вызов пошла из-за брата, – неохотно начала девушка.

– Мать, отец?

– Умерли очень давно… мне не было и четырнадцати.

– Мне жаль, – Женевьева состряпала подходящее случаю лицо, – как же ты выживала?

– Брат, – изумрудные глаза заблестели чуть сильнее, – он позаботился обо мне. Прокормил и воспитал… Я была ему обязана всем.

– Почему Вызов?

– Крис заболел…так сильно, что мы не смогли бы собрать достаточно кредитов для нужных клон-модификаторов. Я узнала про Вызов и решила, что должна попытаться спасти брата, – одинокая слезинка все-таки выкатилась на щеку девушки, она раздраженно смахнула ее, и нервно усмехнулась, – Знаешь, что самое забавное?

Женевьева нашла в своем арсенале заинтересованную улыбку.

– Я встретила Кристиана на старте. Он также как и я решил, что Вызов – последний шанс что–то изменить. Но скрыл от меня своё намерение выступить, так же, как и я. Даже смертельно больной он больше думал обо мне: по условиям его контракта я должна была получать кредиты несколько лет… А так, ну увидели друг друга. Все поняли. Обнялись. Ну и объединились в группу с еще тремя игроками.

Беглый взгляд, брошенный Женевьевой в сторону замершего на столе разведчика, дал ей понимание, как сильно интересовала того история девушки. Про себя она отметила, что это неспроста. Не связан ли интерес к истории Изабель с чувством, более глубоким нежели сочувствие. Если так, то это можно будет использовать. Женевьева еще не знала как, но была уверена, что за идеями дело не станет.

– Что случилось в игровой зоне? – Женевьева спрашивала больше для порядка, ну и для Лиама.

– Мы наткнулись на спонсоров, – голос Изабель начал дрожать, – наших совзводных убили, а меня и Кристиана взяли в плен.

– Необычно для Вызова, – не отрываясь от своих документов, хмыкнул Док. Похоже история была интересна и ему.

– Да…необычно, но не для этих людей. Для них это было развлечением. Они предложили нам свободу, потребовав взамен сделать то, на что мы бы никогда не пошли. Мы их послали. Они выстрелили в Кристиана. Тут появился Кори… Он обнулил их попытки и не тронул нас.

– Получается он вас выручил, – внушительно сказала Женевьева, отметив, что на лице разведчика, сидящего за девушкой, появилось одобрение.

– На тот момент мне так показалось. И если бы он остановился на этом, таким бы его поступок и остался. Но он пошел дальше, – голос девушки постепенно набирал силу, гневно звенел в тишине лаборатории, – Не знаю, кем он там себя возомнил, вершителем чужих судеб, богом… но он вмешался снова. Многие пытались его оправдать, представить его поступок в радужном цвете. "Всё, что было сделано, было сделано ради твоего спасения" – кривляясь, передразнила кого-то девушка, не замечая, что уже почти кричит, – А по мне, этот мудак решил все за меня! Это было не его дело!

"Что?" – увидела Женевьева немой вопрос в глазах Лиама.

– Он убил ее брата, – тихо сказала она, накрывая руками судорожно сжатые кулаки девушки. Та неожиданно сбросила ее ладони. В изумрудных глазах появилось презрение.

– Ты можешь не изображать сострадание, – с кривой усмешкой продолжила Изабель, пронзительным взглядом сверля растерянную Женевьеву. – Зачем нам этот спектакль? Надеюсь, того, что я уже сообщила, тебехватит для решения. Потому что, больше я разговаривать не намерена, – она порывисто вскочила с табурета и быстро вышла из лаборатории.

Лиам с легким удивлением посмотрел вслед девушке, которая так резко оборвала беседу. Позицию Изабель относительно наемника он понял, хотя история, пусть и интересная, не показалась ему полной. Но реакция зеленоглазой на лицемерное сочувствие Женевьевы ему определенно понравилась. И Меченый тоже не любил "канцлера" за это лицедейство. Лиаму, по большому счету, было плевать, а Ксавье раздражался. "Не похожа она на тварь, – говорил он другу, – но вот это вот…вешает лапшу, заговаривает зубы… и ведь многие покупаются". До сегодняшнего дня Лиам не видел ни одного человека, кроме Меченого, кто осмелился бы открыто бросить Женевьеве обвинение в лицемерии. Разведчик с удовольствием наблюдал за реакцией "леди-канцлера" и жалел, что Ксавье нет в живых, чтобы это увидеть. Однако Женевьева быстро взяла себя в руки и повернулась к Лиаму, тут же изобразившему на лице полное безразличие к произошедшему.

– Ну что ж, – нарочито бодрым тоном начала Женевьева, – теперь Лиам.