Сергей Богачев - Донецкие повести (сборник)

Трубка ответила короткой фразой, и Бальцерович в приступе ярости швырнул её о пол. Новый смартфон разбился на части, словно ёлочная игрушка старинного образца.

– Валентина, иди сюда, – Бальцерович вызвал секретаря по внутренней связи.

Молодая девушка, соответствующая всем стандартам красоты, робко постучалась и на полшага зашла в кабинет – тон только что закончившейся беседы был отлично слышен в приёмной, и это не предвещало ничего хорошего.

– Чего стала в дверях? Говорю же, иди сюда! – Михаил Евгеньевич достал портмоне, отсчитал деньги и положил на край стола.

– Пошли машину, пусть купят новый телефон. Такой же! И быстро!

Барышня робко предложила шефу чай и, получив одобрительный кивок, взяла деньги.

– Тридцать минут, Михаил Евгеньевич, и всё будет сделано.

– Двадцать! У меня нет времени ждать!

Не вступая в дискуссию, Валя развернулась и направилась выполнять поручение. «Третий телефон за год. Нужно бы в приёмной иметь в запасе новый».

Спустя двадцать минут тяжело дышащий водитель чуть не сбил Черепанова в приёмной.

– Вам назначено? – секретарь, одной рукой забирая коробку с мобильным телефоном, другой инстинктивно перекрыла Ивану путь к двери.

– Уверен, Михаил Евгеньевич очень хочет меня видеть. Моя фамилия Черепанов.

Валя зашла в кабинет шефа, отдала телефон и доложила о том, что в приёмной его ожидает какой-то Черепанов.

– С нетерпением! Жду с нетерпением! – Бальцерович, набивая трубку табаком, демонстративно громко сказал это в сторону приёмной.

Иван не стал ждать официального приглашения от секретаря и вошёл без стука, услышав этот возглас.

– Меня вчера утром опрашивал следователь, у меня долго и безудержно рыдала жена Сергея, мне приходится отвечать на вопросы, а я не знаю ответов! Иван, так дела не делаются! – Михаил Евгеньевич атаковал гостя, который даже не дошёл ещё до стола.

– И я рад тебя видеть, Михаил Евгеньевич, – Черепанов протянул руку, но не получил ответного жеста.

– Сядь и объясни, что произошло, – трубка Бальцеровича выпустила облако дыма с ароматом вишневого табака. – Мне нужно знать из первоисточника всё – без утаек и прикрас!

– Миша, тебе же наверняка уже доложили. Твои парни здорово помогли, отыскали Царькова, не дали ему скрыться, профессионально задержали его, но в игру вступил некто третий. Этот некто понял, что Царьков и Куртакова раскрыли себя, и решил их устранить. Твой Сергей в их планы не входил, поэтому…

– Поэтому не умеешь в сыщиков играть – не лезь! Задницу надерут! – Бальцерович не успокаивался. – Кто ещё такая эта Куртакова?

– Это была наша ниточка к заказчику ограбления, а теперь и убийства.

– Ниточка оборвалась, кто ответит за все эти чудеса?

Черепанов достал сигареты:

– Я закурю?

– Кури, но не отвлекайся! – нетерпимость Михаила Евгеньевича к неприятностям делала его особенно агрессивным.

– Мне, конечно, следовало бы сначала с тобой повстречаться, но нужно было проверить одну идею. Фактами это не подтверждено. Так, домыслы, собранные воедино на основании разрозненных событий, совпадений, обрывков фраз. Тебе должен быть известен один яркий персонаж из прошлого – Сергей Селиванов. Помнишь такого?

– Я этого подонка никогда не забуду, и он не только моё прошлое, он моё настоящее!

– Что общего может иметь такой респектабельный человек, как ты, с рафинированным аферистом? – Черепанов был искренне удивлен не столько тем, что Бальцерович знаком с Селивановым, сколько фактом их связи.

– Если между нами, то это первоклассный рейдер! Прёт, как бык на красное. Сначала выступил посредником в поставке сырья на наш комбинат, а теперь устроил шоу с собраниями акционеров и исполнительной службой. Нет, мы, конечно, отбились, но каков же наглец, совершенно без тормозов!

– А что за сырьё?

– Газ, Ваня, газ. Загнали в долги, повысили цену на этот год, заоблачно повысили, настолько, что хоть останавливайся. Долги потом выкупили через подставную фирму, которая и пошла в атаку. Он, кстати, курирует эту фирму. Там целая история: и с реестром акционеров поработали, и с судами. Всё выстроено, как красивый музыкальный ряд.

– Похоже, теперь у нас есть общий предмет интереса…

Бальцерович немного успокоился и, собравшись с мыслями, уселся в глубокое кожаное кресло, постоянно растягивая свою трубку.