Колесо судьбы сделало очередной круг и вернулось к началу. Я снова обучал всех желающих иностранным языкам и жил тихо, стараясь не привлекать к себе внимание. С тем офицером за прошедшие годы мы пару раз пересекались. Он сделал неплохую карьеру во время второй чеченской кампании. Недавно получил звание полковника и ответственную должность в центральном аппарате в Москве. Сейчас я вспомнил о нём в связи с необходимостью найти деньги на лечение маленькой Наташки. Возможно, он мог бы помочь. В конце концов мы жили и умирали не за грязные капиталы толстосумов, не за норковые шубы их продажных жён, не за бессмысленную тусню их мордастых деток, а за то, чтобы такие вот Наташки могли звонко смеяться, глядя на тёплое солнышко. Поэтому, отбросив колебания, сразу после завтрака я покопался в памяти и набрал номер полковника Казионова.
– На ловца и зверь бежит! – с характерным украинским акцентом приветствовал меня Казионов. – Я сам собирался тебе позвонить. Нужно встретиться. Есть дело.
Казионов ждал меня за столиком летнего кафе на Новинском бульваре. Место было тихое, безлюдное. Лишь неподалёку на бетонной площадке несколько тинейджеров сокращали себе жизнь с помощью роликовых коньков. Я издалека заметил гигантскую фигуру полковника, из-за которой прозвал его Человеком-горой. Несмотря на жарищу, Казионов был одет в строгий тёмный костюм в модную полоску. Перед ним стоял запотевший стакан с минералкой и пепельница с парой окурков.
– Минут двадцать ждёте? – поздоровавшись, спросил я.
Казионов молча кивнул. Он вообще отличался редкой лаконичностью и полным отсутствием внешних эмоций.
– Жаль народу никого, – продолжал я, оглядываясь. – Хотелось при толпе хоть руку пожать настоящему полковнику.
После таких слов большинство нормальных людей покрылось бы румянцем смущения и удовольствия или хотя бы улыбнулось, но мой Гулливер был из другого теста. Не сводя с меня своих маленьких, сверлящих глазок, он опять кивнул и принялся закуривать новую сигарету. Неторопливо сделав несколько затяжек, полковник наконец соизволил перейти к делу.
– На днях ко мне обратился один солидный человек. Мой друг. У него есть дочь. Сейчас она учится в Германии. Неделю назад она пропала. Его собственная служба безопасности ничего выяснить не смогла, и он попросил меня помочь её найти. Как ты понимаешь, это чисто семейное дело. Вмешивать сюда нашу контору я не могу, а ты лицо неофициальное. Поэтому я предлагаю тебе поучаствовать. Слетаешь, разберёшься и назад. Я думаю, никакого криминала там нет. Мочить никого не придётся. Ну загуляла девка с бойфрендом, вот и всё. В долгу мой друг не останется. Деньги для таких, как он, значения уже не имеют.
Казионов отправил докуренную до фильтра сигарету в пепельницу к лежащим там трупам двух её сестёр и выжидательно посмотрел на меня.
«Счастлив твой бог, Мишка», – подумал я, а вслух произнёс: – А ваша контора, герр оберст, имеет какой-то интерес в этом деле?
Человек-гора молча покачал головой. Я чувствовал, что всё не так просто. Гулливер явно чего-то недоговаривал, но Наташку нужно было спасать, и я сказал:
– На Востоке говорят: «Нельзя пренебрегать огнём, болезнью, врагом и другом». Хорошо. Я согласен заняться этим чисто семейным делом.
Казионов отпил из своего стакана с таким видом, словно там была не минералка, а рыбий жир.
– Тебе нужно встретиться с моим знакомым. Я позвоню ему и договорюсь.
– Как же зовут господина Мистериозо? – поинтересовался я.
– Габор. Виктор Юрьевич Габор.
О Габоре я слышал. Человек очень насыщенной судьбы. В начале девяностых он начинал свой бизнес в спортивном костюме с бейсбольной битой в руках. Впрочем, как и многие сегодняшние предприниматели и депутаты. Габору повезло уцелеть, с помощью биты начеканить монеты, обрасти солидными связями. Теперь его деловые интересы лежали в самых разных областях: от шоу-бизнеса до нефтедобычи. Журнал «Форбс» оценивал его состояние в полтора миллиарда долларов. Жена Габора несколько лет назад погибла в автокатастрофе, и он больше не женился.
4
Первое правило каждого разведчика гласит, что полученную информацию следует подтвердить данными из других источников, поэтому остаток дня я потратил на сбор дополнительных сведений о всех действующих лицах. Вдобавок к уже известному я установил, что Виктору Юрьевичу принадлежит немало недвижимости в разных концах Европы: старинное палаццо в Венеции, скромный замок в Шотландии, шале в Швейцарских Альпах и так далее.
Читать дальше