Денис Малыгин - Тест для менеджера. Шелуха цивилизации

– все, везунчик, достаточно, а то кишки завернуться, за несколько дней небось слиплись уже – сказал бородач, слезая с телеги, а именно на ней расположили Бориса. Пришедшая сразу куча вопросов, так и осталась без ответа, язык присох и ничего кроме хрипа Борис издать просто не смог, а его сиделка не стал дожидаться и ушел с миской за пределы видимости. Пытаясь проследить за ним, Борис повернул голову и увидел, что на телеге он не один, рядом с ним лежал Клум, и выглядел тот очень скверно. Бледный до синевы, с заострившимися чертами лица, из-под накрывающих его шкур было видно плечо, перемотанное тряпицами с проступившей через них кровью. Понять жив ли его напарник по палате, или по телеге, если сказать точно, Борис смог только по очень слабому движению груди, обозначавшему дыхание. На этом силы у Бориса закончились, буквально уронив голову на меховой валик, заменявший ему подушку, он отключился, но на этот раз это был лишь сон. Сон был странный, увидел Борис деревенскую избу и мужчину, уже не молодого, спокойно закладывающего со стола в потертый мешок с лямками, нехитрую, завернутую в тряпицы, провизию. Рядом с ним, на лавке замерла некрасивая от слез и опухших глаз, женщина в платке и девушка, вцепившаяся в ее руку. С печки виднелись физиономии еще двух детей лет пяти и семи на вид. Затянув горловину сидора, мужчина посмотрел на женщину и сказал – ничего Александра, Бог даст не пропаду, на все Его воля. Женщина уткнулась в платок и беззвучно зарыдала, а девушка начала говорить

– Вы тятя, не на Бога надейтесь, вот комсомольцы говорили…, но мужчина с жалостью, как то, посмотрев на девушку перебил ее.

– Ты Антонина маленькая еще, а маленьким мозги завернуть легче, где те твои комсомольцы, неужто такие как я понадобились бы, если бы они держали ту нечисть, что прет на нас. А все потому, что маленькие да глупые надеялись на себя да на Сталина. А я знаю на кого надеяться, я в Бога верю, и ты верь Тоня, только это нас спасет. Следующий кадр сна выдал картинку жуткой бомбежки, среди которой петляя по развороченной взрывами земле ехала полуторка с цистерной. За ее рулем сидел все тот же мужчина, теперь уже в гимнастерке и в пилотке. Борис увидел его так, как если бы они сидели за одним столом друг на против друга. Мужчина был спокоен и, вдруг, как будто увидел Бориса и, через секунду, морщины вокруг его глаз собрались в спокойную и радостную улыбку. Прадед Бориса, Александр или как его звали в колхозе, куда после войны он вернулся, Сан Саныч, улыбался ему. Борис не понимал, как это может быть, попытался что-то крикнуть своему предку, но вместо этого с судорожным вздохом проснулся.

– опять дурные сны – осведомился все тот же бородач, который поил Бориса бульоном в прошлый раз.

– нет – хрипло сказал Борис – мне предок мой снился на войне.

– звал тебя с собой – насторожился бородач – предлагал куда пойти.

– нет, только улыбался мне – сказал Борис, уставившись в серое, со свинцовыми тучами небо.

– ну тогда хорошо, поддержка предков, да еще и воинов дело нужное – расслабился бородач – давай пей сам, ты уже можешь это делать, а у меня дел полно с вами еще. Приподняв Бориса, подсунул ему под спину жесткий мешок, таким образом, что больной оказался в положении полусидя бородач поставил миску с бульоном на доски, возле руки Бориса.

– плечо и руку левую не беспокой сильно, даже если зудеть будет – сказал сиделка и взяв ведерко, из которого наливал свое варево собрался идти дальше.

– как тебя зовут то хоть – спросил Борис.

– Кормхильд, кривой бок, в некоторых землях зовут Ремхильд – ответил мужик и, видя интерес Бориса, который привык к простоте здешних имен, истолковал видно по-своему – если трудно выговорить зови просто Кривой и усмехнувшись, добавил – тут не в ходу такие длинные имена.

– спасибо тебе Кромхильд – сказал Борис, у которого, как всегда, родилось множество вопросов.

– не благодари, твоя жизнь нужна нам всем – донеслось до него.

Кромхильд действительно при ходьбе кривился немного на левый бок, впрочем, это не мешало ему уверенно передвигаться, даже неся ведерко в руках. Осмотревшись, Борис увидел, что на четырех лежаках, на небольшом расстоянии друг от друга находились, такие же, как и он сам больные. Своего соседа Клума, он уже видел, сейчас тот, как и раньше находился то ли в беспамятстве, то ли спал, но выглядел так же, как и раньше, то есть очень скверно. Справа от них находилась телега, которую занимали Николай, который так же, как и Клум, спал и, как не странно купец Ииса. Про себя Борис подумал, что немолодому мужчине, к тому же не войну, уцелеть во всем этом приключении было невероятным везением. За ними находилась телега, к которой сейчас подошел Кромхильд, который видимо был тут за врача и сиделку в одном лице, на ней так же, как и Борис сидел Витек, его соседа не было видно, так что кто там разобрать не представлялось возможным. Витек увидев, что Борис смотрит в их сторону, даже помахал ему рукой и прохрипел – Привет, жертвам контактного зоопарка. Чувство юмора у Витька всегда было просто потрясающим, в смысле, некоторых от него действительно трясло. Махнув, так же в ответ, Борис хотел громко поздороваться с товарищем по несчастью, но из его горла вырвался тихий сип. С другой стороны от Бориса находилась телега, которую занимал сейчас один Десс, второе место около него сейчас пустовало. Прямо перед рядом из четырех телег стояло строение, больше всего напоминавшее хижины жителей крайнего севера, не то чум, не то яранга, Борис, как и все люди его времени знал обо всем, но уж очень по чуть-чуть. Конусообразная конструкция из жердей и кож, сшитых между собой крупными бечевками из той же кожи, венчала круглое основание высотой примерно в метр, вся же конструкция была около двух метров в самой высокой части. С противоположной стороны от телег с ранеными, за шатром, стоял такой же ряд из четырех телег, только те были нагружены тюками все такой же кожи. Лагерь стоял около той злополучной балки, в которой произошла схватка со зверями. Где-то в стороне перекликались люди, но Борис не разобрал слов. К крайней телеге, на которой было меньше всего мешков, подошел человек, одетый в кожаные штаны и в меховой жилет, мехом наружу, который нес на плече очередной мешок. Скинув его на телегу, он заметил, что Борис смотрит на него. Хмуро кивнул, обозначая приветствие и, развернувшись, ушел. Хмурые тучи, заволакивали весь небосвод, солнце просвечивало через них блеклым диском, еле угадываясь. Борис закрыл глаза и злые мысли стали, как осиный рой заполнять голову, опять выжили, а зачем, что дальше, скорее всего так или иначе смерть, не от зверей, так еще от чего-то. Вокруг дикари какие то, зачем их спасли, что дальше. Волна мыслей накрыла Бориса и вдруг через нее, он услышал смех, который раздавался со стороны телеги Витька