Вадим Фефилов - Клинки капитана Бенфики

– Грязные методы, – внимательно выслушав генерала, сказала старший лейтенант Бенфика.

– Что? – переспросил генерал.

– Иногда в нашем спецподразделении мы применяли грязные методы. Допустим, мы не могли в суде доказать причастность человека к террористическому подполью. Свидетели боялись, и дело разваливалось. Но медлить нельзя – государственный аппарат теряет позиции по всей стране. Тогда в ход пускались диверсионные методы ведения войны. Например, у одного юноши появился новый итальянский кабриолет. Он был куплен на деньги, полученные за ряд услуг, оказанных исламистам его отцом…

– Старший лейтенант, что вы несете? – ошарашенно произнес военачальник.

– Терпение, господин генерал, я просто моделирую возможную ситуацию. Этот юноша садится утром в белый автомобиль за сто двадцать пять тысяч долларов. Он считает себя хозяином жизни, и нажимает на кнопку «старт»… И вместе с итальянским кабриолетом улетает в «сад вечности», поскольку к днищу было прикреплено взрывное устройство. Позже выясняется, что произошла ошибка: следовало ликвидировать его отца, агента влияния исламистского подполья, а погиб ни в чем не повинный мальчишка. Ну ничего! Зато когда юноша войдет в рай, прекрасные гурии будут подносить ему золотые блюда и чаши с вкусной едой и эксклюзивными напитками…

– Да вы спятили, старший лейтенант! – Генерал ударил рукой по столу. – Я сейчас же прикажу вас арестовать!

– Этому юноше в раю будет приготовлено все, что пожелает душа и что усладит его очи, – невозмутимо продолжала Бенфика, – и, чтобы его радость была полной, ему будет сказано: «В этом блаженстве ты пребудешь вечно!» А за что, генерал, вы меня хотите арестовать? За моделирование ситуации или за то, что я процитировала суру из Корана? Над вами будет смеяться вся армия. Хотя смешного мало. Вы прокручиваете денежное довольствие офицеров в «Гольф Банке», который принадлежит вашему брату, так?

– Замолчите, заткнитесь, ради Аллаха… – Генерал сидел в кресле, закрыв глаза и сжав кулаки. – Я сейчас же позвоню вашему руководству в контрразведке…

– А звоните, пожалуйста! Своей жалобой вы доставите моему шефу – генералу Гази – настоящее удовольствие. Он выслушает вас и даже посочувствует. А потом отберет у вас итальянский кабриолет, продаст его, а вырученные деньги раздаст моим коллегам в госбезопасности. Звоните!

– Чего вы от меня хотите, старший лейтенант?

– Вы вернете работникам долг за три месяца плюс заплатите премию за моральные издержки в размере трехмесячного оклада.

Она встала и пошла к выходу из огромного кабинета. Взялась за массивную золоченую ручку, повернулась и посмотрела на генерала глазами цвета драконьей зелени.

– Посланник – да благословит его Аллах и приветствует – говорил: «Верующий раб Аллаха в изобилии благодарен. Он довольствуется тем, что имеет. Он никогда не присвоит себе того, что ему не принадлежит». Сегодня мой последний день работы в вашем бюро, завтра я возвращаюсь в спецподразделение. Сегодня среда, а в воскресенье по плану у нас обычно практические занятия по диверсионной деятельности…

Бенфика шла по унылому вонючему коридору и улыбалась. Впервые за время службы в армии ей удалось поговорить со старшим по званию так, как хотелось на самом деле.

(Денежное довольствие за полгода военнослужащим Военного политбюро было выплачено в субботу. Вскоре семья Цапли продала белый кабриолет в соседний Оман, а «птенца» отправили на учебу в университет более спокойной Иордании.)

Бенфика отправилась в большой дом Управления «А» в пригороде столицы и написала рапорт с просьбой вернуть ее в строй. Начальник национальной контрразведки генерал Гази принял девушку в своем офисе, по интерьеру напоминавшем оружейный склад колумбийского наркобарона.

– О! «Возвращение в Брайдсхед!» – с восторгом закричал генерал, увидев ее на пороге своего кабинета. Шеф почитывал книжки из библиотеки, купленной оптом у бежавшего в Израиль старика ювелира, и любил щегольнуть перед подчиненными литературными цитатами. – Признаться, я был сильно расстроен, когда узнал, что наша маленькая Бенфика связалась с этими трусливыми болтунами из политического бюро!

В его голосе никогда не чувствовалось уныния. О самых грустных вещах генерал Гази говорил бодро, словно только что сделал зарядку и принял контрастный душ. Четкий профиль и серебристый ус над ослепительной улыбкой. Старинный друг отца всегда напоминал ей капитана Батлера из «Унесенных ветром».