Игорь Берег - Без приказа

Взяли два номера. Миронов поселился отдельно от товарищей. Не потому, что был обижен на их нетактичность, а просто так получилось.

Последний раз покурили на улице, Евгений напомнил о бдительности, затем разошлись спать.

Он ворочался на койке, зачем-то взбивал поролоновую подушку, укутывался в одеяло, но сон не шел. Одолевали мысли. Человеку редко удается посмотреть на себя со стороны. Зеркало – это не то. Но вот если тебя снимают видеокамерой, а ты не подозреваешь об этом, потом, просматривая запись, никак не можешь избавиться от чувства неловкости. И этот увалень, что-то невнятно бормочущий – я? Не может быть! Я не такой! Я энергичный, подтянутый, с орлиным взором и четкими, выверенными движениями! Я еще – о-го-го! Это какая-то подделка, розыгрыш. Человек, похожий на меня.

Актерам хорошо, им не приходится стыдиться за свое поведение на экране, потому что они играют роль . Там не они – настоящие, там они – вымышленные! Пирс Броснан – геройствующий Джеймс Бонд, валящий своих врагов направо и налево, в жизни мягкий, улыбчивый семьянин, очень любящий своих детей и никого никогда не убивший.

Вот и он, чувствовавший себя еще вполне крепким мужчиной, выглядящим не на свой реальный возраст, вдруг словно посмотрел на Евгения Миронова глазами Бориса и Толика. Начали вспоминаться некоторые моменты этой совместной работы. И обнаружилось, что парни оберегают его, не дают идти туда, где наиболее рискованно, выполняют работу сами. Вот попробуй пойми: заботятся они о нем как о бывшем командире и нынешнем соратнике или просто опасаются, что в какой-то момент он может не справиться, подвести их?

Второе предположение было очень горьким. Таким горьким, что у Миронова внезапно разболелась голова, чего не случалось очень давно.

Он попытался подавить боль усилием воли. Раньше, в молодости, это помогало. Но не сейчас.

Ломило в затылке, отдавалось в висках. Давление подскочило, что ли? Придется таблетку поискать, хотя и очень не хочется.

Никаких лекарств в номере, разумеется, не было. Заезжали ведь в аптеку! Правда, по другому поводу. Надо сходить на рецепцию в главный корпус и попросить таблетку аспирина. Или купить этот проклятый аспирин!

Евгений встал, оделся. И, уже выходя, решил прихватить с собой пистолет. На всякий случай.

На улице опустилась темнота. С недалекого автобана доносился шум машин, видно было зарево от света фар, да на площадке перед зданием горел слабый фонарь. Но в целом это была тихая весенняя ночь. Впору с девушкой сидеть где-нибудь в парке на лавочке и любоваться звездами.

Только не до девушек и звезд ему было сейчас. Проклятая голова даже мешала думать, отдаваясь болью при каждом шаге.

Человек на рецепции был сама любезность. Ночь в самом начале, и дремать за стойкой ему еще не хотелось. Уважаемому господину что-то нужно? Ах, таблетку от головной боли? Нет, к сожалению, здесь у него ничего подходящего нет, но если господин подождет, то через минуту он принесет таблетку. И служащий испарился. А Евгений оперся локтями о стойку, массируя пальцами виски.

Внезапно взгляд его остановился на листке бумаги, торчавшем из книги записи постояльцев. Конечно, компьютер тоже присутствовал, но запись от руки в книге – это же традиция, господа! Ее нельзя нарушать!

Так вот, что-то было необычное в этом листке, неправильное. Евгений перегнулся через стойку и потянул за торчащий уголок. Следом полез еще один листик. Но на него пока Миронов внимания не обратил, потому что в руках у него была принтерная распечатка фотографии. А со снимка на него глядел… он сам! В черном обтягивающем комбинезоне, напряженно смотрящий куда-то в сторону.

На следующем листке были запечатлены Оруджев и Монастырев с пистолетами в руках. Без сомнения, это были кадры с камеры скрытого наблюдения в подземелье Центра. Все-таки проглядели они «стража», не все заглушили.

Что там еще было на этих бумажках, Евгений разглядеть не успел, послышались шаги возвращающегося служащего, и он сунул листки обратно в книгу.

Служащий, улыбаясь, вручил ему на маленьком подносике таблетку и стакан воды – запить. Миронов сделал вид, что глотает пилюлю, вернул стакан, поблагодарил и отправился восвояси.

Сразу же за порогом он таблетку выбросил. Не следовало в связи с неожиданно открывшимися обстоятельствами принимать неизвестные медикаменты. Голова сама утихнет, потому что сейчас не до ее капризов.

Неторопливой походкой он дошел до двери номера парней, постучал. Послышался сонный голос Оруджева: