Игорь Берег - Без приказа

Борис юмор оценил, усмехнулся.

– У меня теперь наверняка и этого нет. Будь Гюнтер таким, как Портос, точно убил бы. А так поохает, походит вокруг, пару картин продаст и отремонтирует. Только ключей я уже не получу.

Вернулся Монастырев, волоча за шкирки двоих оставшихся в живых налетчиков. Повезло хлопцам, что решили в «сарайчик» заглянуть.

Пленники смотрели на победителей с нескрываемым ужасом. Тут, пожалуй, никакая «сыворотка правды» не понадобится.

И они рассказали все, после чего им выдали лопаты и под присмотром Портоса отправили закапывать труп автоматчика и то, что осталось после взрыва гранаты от двоих, ворвавшихся в дом. Толик, словно искупая свою вину, старательно исполнял роль надсмотрщика, выглядел свирепо и поигрывал трофейным автоматом. Пленные наверняка не думали о побеге.

Приемник датчика движения тоже пострадал при взрыве. Нужно было выходить на дорогу и устраивать засаду. Если ожидаемые бандиты увидят покалеченный дом, то сразу насторожатся. По данным, полученным во время допроса, приезда очередной порции представителей концерна следовало ожидать часа через полтора. Как раз Толик управится со своими подопечными. Одного нужно закинуть на прежнее место, к фургончику, а второй пусть рядом подежурит, вдруг подъезжающие позвонить захотят. Вот он им и ответит, что все, мол, в порядке, ждем. Дальше – по обстановке.

Не хотелось Миронову проливать лишней крови. Ну да, защищал себя и товарищей. Но ведь не он сделал первый выстрел, не он садил по дому из гранатомета. А эти ребята получили приказ и добросовестно его исполняли. Приказ есть приказ и его не обсуждают.

Кстати, он оказался прав. Тот, кто стрелял по дому из кустов, не был немцем. Румын, неведомыми путями попавший в службу безопасности концерна. Поэтому и палил, не жалея чужой собственности. Действительно, интернационал какой-то в этой конторе!

Можно было сейчас же загрузиться в фургон и уехать. Но, во-первых, неизвестно, захватили художника или нет? Если да, то зачем мужику страдать в лапах этих… Еще рассвирепеют, узнав о судьбе товарищей, и его под горячую руку прикончат. А во-вторых, если эту группу тоже нейтрализовать, то кому тогда искать таинственных налетчиков на Центр? Выигрывается время. Засада была необходима.

Устроились там же, где вчера устанавливали датчик. Вполне подходящее место оказалось: густые кусты подходят почти к дороге, и если правильно выбрать позицию, то подъезжающий автомобиль будет как на ладони. Фургон, в который уложили свои пожитки, выкатили на поляну. Пусть дожидается. Все равно его в самое ближайшее время нужно будет вернуть хозяевам. Евгений предложил было бросить фургон тут же и уехать на автомобиле бандитов, но Борис и Толик в один голос заявили, что так поступать нехорошо, они машину у людей под честное слово брали. Миронов понял и не стал спорить, хотя «люди» эти и были уголовниками.

Прогноз пленника оказался точен. Да и сам он действительно пригодился. Зазвенел телефон, и ему пришлось под дулом автомата веселым голосом отвечать, что все в норме, гостей ждут-не дождутся и тут их приятный сюрприз ожидает.

Сюрприз получился на славу. Разогнаться машина на узкой извилистой дороге не могла, поэтому Борису без особого труда удалось прострелить у большого черного «ренч-ровера» оба передних колеса, после чего двигаться ему далее стало совсем невозможно, а пассажиры под угрозой оружия спокойно вышли из салона и легли на землю.

Хорошо, что не уехали сразу. Бандиты все-таки захватили с собой художника. Борис отвел его в сторону и что-то долго объяснял. Но, судя по всему, полную картину произошедшего не дал, потому что Штарски, бледный длинноволосый мужчина лет сорока, на протяжение рассказа в обморок не падал и даже за сердце не хватался. Хотел, было, пойти к дому, но ему не позволили, мягко, но настойчиво заставив присесть на траву и побыть в компании Миронова, пока Монастырев с Оруджевым конвоировали трех новых пленных и одного старого.

Вернулись они через полчаса уже в фургоне. Все это время художник пытался выспросить у Евгения: что же все-таки случилось с его любимым домиком? Но Миронов вдаваться в подробности не хотел, отделывался общими фразами: все в порядке, ничего страшного не произошло, сейчас Гюнтера отвезут в город, где он по-прежнему будет заниматься искусством.

Оруджев доложил, что пленные связаны и упрятаны в сарай. До утра вряд ли развяжутся, но все равно шефам доложить еще какое-то время не смогут, потому что телефоны у них отобраны и уничтожены, а в доме теперь связи тоже нет.