Игорь Берег - Без приказа

Теперь полянка должна была послужить допросной. В соответствии с рекомендациями, Евгений наполнил шприц жидкостью из пузырька «с лосьоном» и, предварительно протерев место на предплечье господина Штильмахера спиртом (водкой, если честно), сделал укол. Потом он подождал пятнадцать минут и снял с головы пленника хозяйственную сумку. Старший менеджер был готов к употреблению. Что за средство применили к допрашиваемому, Миронов не знал. Совсем не допотопный скополамин, какая-то новая разработка, имевшая некоторые добавочные функции как раз для использования в разведывательных целях и в оперативной обстановке.

Он приступил к допросу, и очень скоро выяснилось, что да, они таки не ошиблись. Господин Штильмахер знал, конечно, не все, но очень и очень многое. Диктофон мигал индикатором и записывал, а Евгений задавал все новые вопросы, стремясь получить сведения по максимуму, поскольку в их распоряжении было всего около получаса. Потом начиналась следующая функция средства, и ее тоже нужно было использовать по полной программе.

Когда пленник стал заикаться, мычать невразумительно и понемногу закатывать глаза, Миронов понял, что допрос пора заканчивать. Из той же бутылки, из которой он смачивал ватку для протирки перед уколом, был налит почти полный стакан и насильно вставлен в руки Штильмахера с приказом немедленно выпить. Немец (или вернее сказать – баварец?), давясь и обливаясь, стакан все же выхлебал. Для его нетренированного организма этого оказалось вполне достаточно. Он тут же стал заваливаться на бок с намерением уснуть, но был опять посажен вертикально и получил дозу внушения о том, где он был и что делал все это время. Такие неконкретные установки: устал, захотелось выпить, встретил друзей, зашли в кнайпе и слегка посидели. Какая кнайпе, какие друзья – указано не было. Если память совсем раздухарится – сама придумает. А нет – и так сойдет, спишется на алкогольную амнезию. Главное – он ничего не будет помнить от момента, когда подъехал к дому и до того, как очнулся опять же перед домом, сидя в своей машине.

Все время, пока Евгений работал, остальные скучали и наблюдали окрестности. Но все же прислушивались к диалогу, происходившему под толстой сосной. Диктофон диктофоном, а сведения, полученные вот так, вживую, тоже ценны.

Наконец, после окончания сеанса господин Штильмахер заснул, его оттащили в его же автомобиль на заднее сидение и стали держать совет.

– Все слышали? – спросил Миронов.

Соратники кивнули одновременно.

– Значит, понимаете, что действовать нам надо быстро и решительно. Завтрашний день – на разведку и ночью – вперед!

– Командир, – подал голос Оруджев. – А этот пряник, когда придет в себя, не побежит начальству докладывать о том, что с ним случилось? Поднимется великий шухер, к Центру тогда и на танке не подберешься.

– Москвич утверждал, что память отшибает напрочь, помнит человек только то, что ему внушили. Может случиться, конечно, и осечка, но не думаю, что Москве нас подставлять выгодно. Скорее всего так и будет. Проспится, а на утро ничего конкретного вспомнить не сможет, будет только удивляться, с чего это вдруг так нажрался. Лакуна в памяти образуется. Может, когда-нибудь что-то и всплывет, вспомнится, но это когда еще будет…

– Чего, чего образуется? – не понял Монастырев.

– Ну, дырка такая, – пояснил Евгений.

– А-а, – сообразил Портос. – Тут помню, тут не помню…

– Вот именно! Теперь давайте по делу…

Господин Штильмахер продолжал спокойно дрыхнуть на заднем сидении, а они, устроившись прямо на траве, прикидывали, какое снаряжение и оружие им потребуется для будущей ночной операции. Прикидки были предварительные, поскольку сначала надо было найти этот Центр, осмотреть его хотя бы издалека и определить пути подхода и отступления, а также возможность непредвиденных вариантов и свои действия на этот случай.

Как и предполагалось, мозг организации находился совсем не в здании фирмы «Ганс Вартер и Ко». Так называемый Центр располагался за городом, в сторону Альп, в лесу. Причем, по рассказу Штильмахера, на поверхности было совсем небольшое здание, а все основное скрывалось внизу. Этакий подземный айсберг. Или бункер. Черт его знает, может, под Центр и переоборудовали один из бункеров Гитлера, не разрушенный после войны. Евгений старшего менеджера об этом спросил, но тот подробностей возведения тайного убежища не знал, пришел в фирму позднее ее создания. То есть не был в числе отцов-основателей. Ну правильно, работал бы он сейчас каким-то (хотя и старшим) менеджером!