Альберт Байкалов - Голова на вес золота

В себя Клим пришел на полу. Он лежал, раскинув руки, и смотрел в грязный потолок.

– Я никуда без нее не поеду! – проговорил он и попытался сесть.

Но резкая боль в боку опрокинула его обратно.

Клим медленно лег на живот, с трудом встал на четвереньки. Он огляделся по сторонам и вдруг понял, что в комнате, кроме него, никого нет, а двери закрыты. Более того, прямоугольник света, попадавший через оконце на стену, переполз в угол и потускнел.

«Неужели я так долго был без сознания?» – с ужасом подумал он и сел.

– Залия! – зачем-то позвал Клим, потом запрокинул голову и завыл.

Раздался грохот, и двери открылись. На пороге появился парень, вооруженный автоматом. Он стал что-то говорить и стучать себя пальцем по голове. Этот боевик был одного с Климом роста и комплекции. Как все его сверстники, страдающие от юношеского максимализма, парень старался смотреть надменно, с неприкрытой ненавистью.

«Мир сошел с ума! – констатировал Клим. – Это же совсем еще пацан. Наверняка и восемнадцати нет, а все туда же!»

От осознания того, что его караулит желторотый юнец, Клима даже затрясло.

– Пошел ты!.. – Он отправил араба по конкретному адресу и для верности показал ему выпрямленный средний палец.

Жест произвел впечатление. Боевик посмотрел в коридор и шагнул через порог.

– Ух ты, гад! – прошипел Клим.

Пленник, переполненный ненавистью, не сводя взгляда с араба, поднялся на ноги, напрочь забыв про боль.

Охранник снял с плеча ремень и размахнулся автоматом.

Клим заорал, нагнулся и бросился вперед. Он столкнулся с арабом, обхватил его за живот, и они полетели к дверям. Боевик не ожидал от пленника такой прыти, выронил автомат и рухнул на спину.

Клим прижимался к нему головой и при падении крепко ударился лбом об пол. Из глаз его полетели искры. Он на какое-то время потерял контроль над собой. Когда Клим все-таки взял себя в руки, то обнаружил, что боевик, которого он продолжал обнимать, лежит без движений. Он ударился затылком и потерял сознание.

Надо было торопиться. Клим с трудом освободил руки, придавленные телом парня, и сел. По лицу со лба потекло что-то горячее. Он тронул бровь рукой и поднес к глазам. Пальцы оказались в крови.

– Чего же это я? – прошептал Клим, однако не мог пошевелиться из-за навалившейся усталости.

На последний рывок ушли все его силы. Но нельзя было сидеть и ждать, когда бандит придет в себя окончательно.

Клим наклонился и протянул руку к автомату. Он с трудом ухватился за ремень, подтянул оружие к себе, взял за ствол двумя руками и поднял над головой.

Первый удар прикладом по лицу возымел обратный эффект. Боевик пришел в себя и открыл глаза. Клим перепугался и вмиг забыл про усталость. Куда-то пропала боль. Он снова поднял над собой автомат и с силой опустил его на физиономию, ставшую ненавистной.

В последний момент боевик выставил руку, и удар пришелся в локоть. Раздался крик.

Клим торопливо отполз от врага, упер автомат прикладом в пол и выпрямился. Боевик перевернулся и подтянул под себя ноги, намереваясь подняться. Еще немного, и Клим лишится преимущества.

Он размахнулся, но промазал, и приклад врезался в пол. Рукам стало больно. Но Клим тут же повторил атаку. В последний момент он отчетливо видел, что снова промазал, но боевик вдруг оттолкнулся от пола, чуть двинулся вперед и непроизвольно подставил голову под удар.

– Есть! – вырвалось у Клима, когда его враг застыл в луже крови. – Это тебя Аллах подвинул, чтобы ты больше зла не делал!

С трудом передвигая ноги, Клим подошел к дверям и выглянул в коридор. Никого. Он шагнул через порог, да так и замер. Куда в таком виде?

Клим оглянулся. Вот то, что надо. Не прошло и нескольких минут, как он уже стоял без одежды. Раздевать мертвого боевика оказалось непросто. Клим с трудом стянул с него некое подобие черного комбинезона. Брезгливо морщась, надел куртку и сразу ощутил запах крови, которой она успела пропитаться на груди. Потом влез в штаны. Труднее дело обстояло с накидкой на голову. Клим долго не мог ее приладить таким образом, чтобы походить на террориста. Наконец ему это удалось, и он шагнул к выходу.

Парсек вошел в номер, но свет не включил, напротив, резко отдернул руку от стенки, присел и шагнул влево. Причиной этому послужили посторонний запах и живое тепло. Капитан, словно зверь, весь превратился в слух, плавно и бесшумно встал спиной к стене.

– Не бойся, – раздался из темноты женский голос.