Альберт Байкалов - Голова на вес золота

– Я не знаю, где эта ваша Роксана! – провыл Сопля.

Он окончательно потерял контроль над собой, о чем красноречиво говорила лужа, медленно растекающаяся под ним.

– Нет, она не наша! – Парсек присел перед ним на корточки. – А твоя. Эта паскудница увела у нас документы и деньги, после чего ты помог ей спрятаться.

– Она уехала домой.

– Хорошо, – согласился Парсек. – Пусть уехала. Теперь ты за нее ответишь.

– Почему?.. – Сопля не успел договорить, как его губы были ловко заклеены куском скотча.

Он стал таращить глаза и сопеть.

Гаер вопросительно посмотрел на Парсека и взял электродрель.

Сопля замычал и стал остервенело сучить ногами.

– Поздно, – констатировал Парсек, уступая место Гаеру.

Старший лейтенант сел на корточки и ладонью придавил голень Сопли к полу.

– Не хочешь, как хочешь. – Гаер приставил сверло к коленной чашечке и посмотрел в глаза жертвы.

Зрачки у бедняги расширились, лицо стало пунцовым, лоб покрылся испариной. Гаер надавил на кнопку.

Дрель взвизгнула и встала. Ткань намоталась на сверло и стала набухать от крови.

– Надо штаны с него снять, – сделал заключение Гаер. – Мешают.

– Точно! – согласился Парсек. – Заодно посмотрим, какого цвета у него яйца.

– Чего? – протянул Гаер, подумав, что ослышался.

– Я ветеринаром начинал, – ввел его в курс дела Парсек, беря со стеллажа ножницы. – Быков и кабанов кастрировал на раз. А вот человека…

Сопля вдруг с силой выпрямил ноги и тут же ударился головой о верстак. Потом он еще и замычал, всем своим видом давая понять, что готов все рассказать. Если даже чего и не знает, то обязательно придумает, запоет так, что его истязатели заслушаются.

Двери с грохотом распахнулись. В следующий момент охранник с силой толкнул через порог Залию.

Она прижала ладони к лицу и упала на пол. Канистры с грохотом разлетелись в разные стороны.

Клим бросился к ней и схватил за плечи. Но Залия приподнялась на руках и вырвалась.

– Что?.. – Клим смотрел в смеющиеся глаза бородача, пытался понять, отчего ему так весело.

Залия разрыдалась.

Между тем охранник подмигнул Климу, показал большой палец и закрыл двери.

Пленник снова попытался поднять Залию. С большим трудом, но ему это удалось. Она повисла на его руке и едва передвигала ногами.

– Ляг! – сказал он и опустил ее на кровать.

Она скомкала одеяло, уткнулась в него лицом и снова зарыдала.

Клим не понял, как оказался на ногах и бросился к двери, закрытой с другой стороны на засов. Он стал молотить по ней кулаками.

Араб возник на пороге и без лишних слов двинул ему стволом автомата в живот. Клим охнул и рухнул на колени. Он с трудом пришел в себя, развернулся и пополз к Залие.

Она лежала на левом боку и уже не кричала, а лишь вздрагивала всем телом, глядя перед собой.

– Что он с тобой сделал?

Вместо ответа она поймала его руку и прижала ладонь к щеке.

– Почему ты молчишь? – допытывался он.

– Спасибо! – поблагодарила она сквозь слезы.

– За что? – недоумевал Клим.

– Ты хотел за меня драться с этим негодяем.

– Я был готов убить его! – подтвердил Клим и посмотрел на двери. – Он тебя обидел?

– Не спрашивай! – взмолилась она.

Клим понял, что боевик изнасиловал Залию.

Не выпуская ее руки, он сел на краю кровати.

– Не надо меня трогать! – Она неожиданно освободила руки, торопливо встала, пряча взгляд, поправила свои одежды, подхватила канистры и пошла в ванную.

Все время, пока Залия мылась, Клим стоял у дверей, боялся пошевелиться и мысленно перебирал все предметы, которые там остались. Он всерьез опасался, что женщина что-нибудь с собой сделает. Когда из-за двери перестали доноситься звуки плещущейся воды и стало понятно, что Залия одевается, Клим на цыпочках вернулся в комнату.

Она села на кровать. Некоторое время оба молчали. Клим осторожно взял ее за запястье.

Залия неловко освободилась, легла и тихо спросила:

– Теперь ты меня презираешь?

– Смешная ты, – сказал он, осторожно укрыл ее и пересел в кресло.

Днем Залия встала лишь для того, чтобы приготовить рис. Сама к еде не притронулась. Клим волновался, но ничего не говорил. Вечером она попила чай и съела кусочек лепешки.

Только после этого Клим успокоился и стал осторожно разрезать обшивку кровати на полосы обломком стекла. Потом они вместе плели веревки и прислушивались к каждому шороху, доносившемуся из-за двери.

Было уже совсем темно, когда обшивка кончилась. Клим решил проверить веревку на прочность. Он встал, забрался на столик и привязал один ее конец за крюк от люстры, торчавший в потолке.