Андрей Воронин - Слепой. Тропою белого дьявола

– Ну да, ну да, – подхватил он, сообразив, по всей видимости, к чему клонит собеседник. – Ты прав, уважаемый. В нашей священной книге сказано: «Не мир принес я вам, но меч».

– Я читал Библию, – надменно сообщил араб.

– Не сомневаюсь, – быстро ответил гость. – Противника надо хорошо знать, верно? Это известно даже такой мелкой сошке, как я. Что уж говорить о тебе!..

– Ты знаешь, кто я? – холодно удивился бен Галаби.

Улыбка гостя превратилась в циничную ухмылку.

– По-твоему, я баран, который не ведает, что творит? Мне доводилось видеть твой портрет, уважаемый. В определенных кругах ты известен не хуже голливудской кинозвезды.

По обветренным, пересеченным полоской старого шрама губам Мамеда Аскерова скользнула тень неприязненной улыбки. Эта едва заметная гримаса не ускользнула от внимания гостя, и он отметил про себя, что старый воин не очень-то жалует ближневосточного эмиссара, полагая, по всей видимости, что сумел бы распорядиться деньгами «Аль-Каиды» сам, без посторонней помощи.

– Мне известно, кто ты, – продолжал гость, – и я очень обрадовался, узнав, что ты здесь.

– За что же ты меня так полюбил? – с нескрываемой иронией поинтересовался араб.

– В основном за твои финансовые полномочия, – опять расплываясь в улыбке, ответил гость. – Вот, к примеру, уважаемый Мамед, – он вежливо наклонил голову в сторону Аскерова, – тоже наверняка заинтересовался бы моим предложением. Но у него, как у нас говорят, кишка тонка. Ему все равно пришлось бы обращаться к тебе или к кому-то, кто равен тебе, а у меня кончается командировка, я не могу ждать.

– То есть ты хочешь денег?

– А ты думал, я хочу отдать за тебя замуж свою сестру?

С презрением глядя прямо в темные линзы очков, Вазир бен Галаби по-арабски сообщил неверному, что думает по поводу этого предположения и в каком качестве согласился бы употребить его сестру. Русский ответил на оскорбление очередной циничной ухмылкой и потянулся к накладному карману своих пятнистых брюк. Автоматчики насторожились, кто-то нервно лязгнул затвором.

– Спокойнее, – сказал русский, вынимая из кармана плоскую, изогнутую по форме бедра фляжку из нержавеющей стали и неторопливо свинчивая колпачок. – Я не обижаюсь на тебя, Вазир, по двум причинам. Во-первых, сестры у меня нет, а во-вторых, если бы ты действительно хотел меня оскорбить, ты сказал бы это по-русски. Откуда тебе знать, что я понимаю арабский, верно? Глотнуть не хочешь?

Глаза бен Галаби превратились в две узкие свирепые щелочки, а Аскеров открыто ухмыльнулся. Неверный фактически обвинил араба в трусости, и обвинение, на взгляд чеченца, не было беспочвенным: в самом деле, что, если не трусость, помешало уважаемому Вазиру оскорбить русского на его родном языке? Никакой симпатии к русскому головорезу Мамед Аскеров не испытывал, но отдавал должное его храбрости и той быстроте, с которой он сравнял счет.

Араб с заметным усилием опустил руку, которая словно прикипела к клапану кобуры, и отрицательно покачал головой.

– Пророк не велел правоверным пить вино, – сообщил он.

– Ты читал Библию, уважаемый Вазир, – сказал русский, – но и я читал Коран. Читал и, представь, не нашел там ни одного упоминания о коньяке. Впрочем, как хочешь, я не настаиваю.

С этими словами он основательно приложился к фляжке. Закрутив колпачок, русский не стал убирать флягу, словно подозревая, что она может ему вскорости понадобиться. Аскерова такое поведение убедило в том, что они имеют дело со штабным: настоящий воин не нуждается в алкоголе для поднятия боевого духа, поскольку спиртное не только притупляет чувство страха, но и ухудшает реакцию.

Автоматчики, все еще стоявшие по углам помещения, видимо, пришли к такому же выводу. Двое опустились на корточки и затеяли какой-то тихий разговор, один, задвинув автомат за спину, принялся чистить ногти кончиком армейского штык-ножа, а еще один, недолго думая, закурил. Курил он самокрутку, в дыме которой смешались вонь тлеющей газетной бумаги и смолистый дух конопли.

– Поговорим о деле, – сухо предложил араб.

– О, дело! Дело на миллион долларов, – с воодушевлением сообщил гость и, взболтнув содержимое фляги, прислушался к донесшемуся изнутри бульканью. – У тебя найдется миллион долларов, а, Вазир?

– Разумеется, – съязвил араб, снова заставив своего собеседника усомниться в том, что получил образование не в России, а в США, – прямо тут, в заднем кармане. Я никогда не выхожу из дома без миллиона долларов – вдруг кто-нибудь попросит?