Андрей Воронин - Слепой. Выстрелы в темноте

– Есть и вторая причина моей откровенности. Объясню. Я ведь не киношник, я бизнесмен. В киношных тонкостях я мало смыслю, но у меня чутье на лица. Если я вкладываю деньги в сериал, я сам утверждаю всех актеров. Чувствую человека с первого взгляда. Чего он стоит, какая у него энергетика, понравится ли он народу? Чувствую не только актеров, вообще людей. Ты человек достойный во всех отношениях. Если б ты сыграл главного героя в моем последнем сериале, он бы схавал всех по рейтингу.

– Я не актер.

– Потому и не предлагаю. Ты не актер, ты по жизни такой. На тебя можно положиться. Если б там, на кассете, мою жену пускали по кругу, я б и это тебе показал. Потому что толк будет. Если ты заинтересуешься этими ублюдками, я думаю, ты до них доберешься.

– Еще не знаю, эти ублюдки меня интересуют или другие. Я не вольный художник, частных заказов не беру.

Тонкие губы продюсера растянулись в улыбке. На нем была рубашка навыпуск ярких веселых тонов, какие носят курортники. Но ни рубашка, ни улыбка не могли ввести в заблуждение – человек этот ни на минуту не забывал о мести. И готов был мстить изощренно, жестоко.

– Сейчас у меня на оплате люди опытные. Но если б я увидел тебя два года назад, я бы попробовал тебя уломать.

Погасив свет, он вооружился пультом. Немного перемотал кассету, потом запустил. После минуты «снега» на экране возникло лицо молодой женщины с растрепанными волосами, снятое в темноте с помощью объектива ночного видения.

Она долго всхлипывала, не могла произнести ничего и наконец взмолилась:

– Васенька, милый, забери меня отсюда.

Изображение погасло. Даже Сиверову, видевшему женщину в первый раз, стало не по себе. Он не думал, что Смелянский сразу зажжет свет в комнате. Но хозяин квартиры поступил именно так. На лице сохранилось прежнее выражение, даже улыбка еще не окончательно сползла – след ее остался на тонких губах. Глеб удивился самообладанию этого человека. И еще заподозрил, что Смелянский просматривает минутное видео как минимум триста шестьдесят пять раз в году.

– Почему они не подбрасывают кассету сразу, в первый же день? – рассуждал продюсер таким тоном, будто речь шла об очередном сериале. – Я бы привез деньги без вопросов. Или в первые два дня по их расчетам я еще не должен был дойти до нужной кондиции?

– Они не вникли в степень вашей привязанности.

– Зачем им в это вникать? Хочешь еще раз взглянуть?

– Нет, спасибо. Буду рад, если у нас с вами окажутся общие враги.

– Не забывай, мне нужны живые. Если ты их убьешь, сам станешь моим врагом.

– Ничего не обещаю. Но буду иметь в виду.

Кассету с видеозаписью обращения Абросимова-старшего передал в головной офис «Сибстали» обычный московский таксист. На большом конверте из плотной бумаги стояли крупные печатные буквы, выведенные лиловым маркером: «Андрею Абросимову лично в руки».

– Вышел купить сигарет, машину закрыл как положено. Возвращаюсь – это дерьмо на сиденье. И еще такая сопроводиловка.

На листе бумаги тем же маркером было небрежно намалевано: «Ты на контроле. Вези прямо сейчас».

Скрытая угроза всегда устрашает больше, чем явная.

Таксист, конечно, не стал искать Абросимова. Едва переступив порог офиса, обратился сразу в службу безопасности.

– Не знаю, что там, может, взрывное устройство, – произнес он едва слышно, будто громкий звук мог спровоцировать взрыв.

Конверт прощупали, потом аккуратно вскрыли. Там была именно кассета, а не муляж. Ее передали по назначению, и несчастный водитель скоро был затребован в кабинет на третьем этаже. Абросимов-младший выслушал его, не говоря ни слова. Потом вызвал к себе Девятаева.

– Поедешь с ним. Пусть точно покажет, где стояла машина. Опросить всех, кто мог видеть, как подкинули конверт. В первую очередь жильцов ближайшего дома. Пока не найдете свидетеля, таксиста не отпускайте.

– Ясно.

– Возьмешь с собой Крупенина.

– Он сейчас…

– Неважно, где он сейчас, хоть на Северном полюсе. Крупенина держать при себе, обучать, посвящать во все тонкости. Парень он перспективный, будем выдвигать.

Девятаеву стало ясно, что вопрос обсуждению не подлежит.

– Разрешите идти? – осведомился он, демонстрируя привычку служивого человека.

Андрей Абросимов кивнул и перевел взгляд на кассету – он уже ее посмотрел. Дверь за начальником службы безопасности давно захлопнулась, а Абросимов-младший все не мог отвести от кассеты глаз.