Борис Калашников - Операция «Ольга»

– Я всё понял, сделаю, как ты хочешь, – голос Билла Вольфа дрогнул.

– Нужные распоряжения на «Страйкер» будут направлены! – Кондраки бросил трубку.

16. Подарок царя обезьян

Солнце стояло еще высоко над Таби-Таби, когда внизу под домом вождя началась суета, послышались повелительные крики Агубара. Голова генерала показалась в проёме, он что-то хрипло доложил вождю.

Семе Кударат надел корону, сдвинул её, как всегда, набок, глянул в зеркало, висящее на столбе, и довольный посмотрел на гостей.

– Давай выходить! Только солнце много. Все голова прятать.

Под широкой бамбуковой террасой полукругом стояли две шеренги воинов с ракетницами на поясах.

– Обезьяна идёт там! – Оживился Семе Кударат и показал рукой.

Действительно, из густого кустарника, окружавшего широкую поляну, показалось тёмное копошащееся пятно и медленно поползло вверх. Оживленно щебетавшие птицы смолкли, как по команде, и в наступившей тишине послышались приглушённые крики, взвизгивания и рычание.

– Обезьяны, – сказал капитан, приложив к глазам бинокль и осторожно подкручивая винтик наводки резкости, – выстроились в пирамиду, на вершине которой какое-то лохматое существо. На, посмотри.

Бинокль перешёл к Назару Ефимовичу, и тот увидел в окулярах вознесённый над головами приматов паланкин, на котором важно восседала толстая обезьяна в тёмных очках. Низкий лоб существа перетягивала белая повязка.

Семе, получив в свою очередь бинокль, прояснил ситуацию так:

– Дрилон, собака, мой очки украл, на носилка сел, а все другой обезьян его везёт. А там, сзади, смотри, два настоящий человек!

– Люди?! – удивился Иван Васильевич, которому Семе возвратил бинокль. – Не может быть! Ну-ка, ну-ка… Точно, мужчина и женщина. Идут позади со связанными руками.

Вождь что-то прокричал вниз. Охрана защёлкала курками, нацеливая ракетницы в сторону обезьян. Мускулистый воин втащил на балкон стянутый лианами мешок, из которого торчала голова Зарипы. Рот любимой жены царя обезьян был заткнут соломенным кляпом, жёлтые глаза горели ненавистью. Пытаясь избавиться от пут, она извивалась всем телом, и мешок, как живой, дёргался и прыгал по настилу.

Обезьяны остановились метрах в тридцати от строения и почтительно опустили паланкин на траву. Дрилон слез с носилок, встал на две лапы и выпрямился. Свесив почти до земли страшные лапы, широкий как краб, обросший лохматой шерстью, царь обезьян сделал два тяжёлых шага и издал гортанный рык. Обезьянья свита засуетилась, и вперёд были выведены высокий седой мужчина и темноволосая женщина в изодранных одеждах.

По знаку Семе Кударата воин приподнял над оградой террасы бьющийся в конвульсиях мешок. Увидев любимую жену, Дрилон содрал с себя очки, забросил в траву и заплакал, размазывая лапами слёзы. Вслед за повелителем жалобно взвыл весь обезьяний хор.

Зарипа застонала, замотала головой, вытолкнула изо рта кляп и так пронзительно взвизгнула, что воин от неожиданности выпустил мешок из рук, верёвка, которой была затянута мешковина, развязалась. Зарипа, освободившись из неволи, молнией соскользнула по столбу вниз, и стремглав понеслась к соплеменникам.

Дрилон издал радостный рык, раскинул лапы и, когда Зарипа запрыгнула ему на грудь, прижал к себе. Та защебетала что-то, показывая пальцем на дом правителя острова, затем, извернувшись, уселась на спину супруга и нетерпеливо заколотила пятками по его бокам. Обезьяны, оставив пленников, подняли носилки с Дрилоном и Зарипой над головами и с гиканьем понеслись вниз к джунглям.

17. Тренд, бренд энд драйв

Мухи властвовали в Мухановке уже третий день, когда секретарша, наконец, изволила соединить Захарина с губернатором.

– Что ты меня дёргаешь?! – недовольно спросил Люмкин таким голосом, что Василию Петровичу показалось, будто из трубки пахнуло перегаром. – Понедельник – вообще день тяжёлый, да к тому же сенатор из Москвы наведался, а тут ты ещё зудишь со своей Мухановкой!

– Народ бедствует, Владислав Максимович, вот я и звоню, – зазвучал в трубке голос Захарина. – Надо хоть как-то помочь людям.

– Ты думаешь, что губернатору больше делать нечего, как вашей Мухановкой заниматься?! – Возвысил голос Люмкин. – То ремонтом дороги доставал, теперь мухами. Может, хватит?! У тебя такой тренд, я смотрю, чуть что – к губернатору. А где твой собственный драйв?!

– Я стараюсь, Владислав Максимович, но финансовый ресурс районной администрации ограничен.