Александр Терентьев - Все миражи лгут

– И как нам… эти миллионы заполучить? – зам завороженно смотрел на хитро улыбавшегося Ван Ли – даже рот чуть-чуть приоткрыл в предвкушении еще призрачно-туманного, но такого заманчивого куша в заветной серо-зеленой валюте.

– Очень просто, – посерьезнел босс и начал возиться с новой сигаретой. Задумчиво выдохнул клуб дыма и закончил: – Возьми кого-нибудь из этих бойцов в работу и выясни, кто за всем этим стоит и почему им так нужен этот пленник. Делай с ними все, что угодно, но завтра я должен знать имя покупателя, которому мы…

– Мы, а не они, продадим этого жирного бычка! – китаец восхищенно хлопнул в ладоши и с подчеркнутой почтительностью склонил голову перед боссом. – Простите, что перебил вас, босс, но, по-моему, это гениально! А остальным я лично отрежу головы, и мы досыта накормим рыбок и крабов в нашем заливе.

– Это не гениально, дружище, – Ван Ли почти лучезарно улыбнулся, стараясь скрыть, насколько он польщен и доволен открытым восхищением своего зама, – это всего лишь практично и по-деловому… Все, можешь идти. И помни: завтра я должен знать координаты нашей новой жирной мухи…

Троянов никогда не уставал поражаться вполне мирному сосуществованию в этом мире, казалось бы, несовместимых вещей. Сияющий белизной купол того же Белого дома в Вашингтоне, чистенькие зеленые лужайки, – и грязные, обшарпанные кварталы Гарлема. Блеск и сияние лондонского и прочих Сити или цветной праздник центра Токио – и донельзя загаженные окраины многих европейских городов, заселенные цветными «гостями». Строгая красота набережных нашего Петербурга совершенно спокойно соседствует с мрачными ужасами неухоженных питерских дворов, которые разделяет с красивым фасадом города всего-то несколько шагов… Здесь же, на Тайване, зеленая свежесть природы, великолепие горных вершин и голубого моря так же мирно уживалась с невообразимой мерзостью, в которую человек с такой же невообразимой легкостью частенько превращает места, где он живет и работает…

«Какие-то сплошные параллельные миры, – с невеселой усмешкой думал Тритон, неслышной тенью скользя между горными завалами беспорядочных нагромождений каких-то штабелей, бочек, контейнеров и прочей дребедени. – Весь мир – одна большая помойка. Или просто мы в таких местах работаем? Да, точно! Вообще-то если бы в этом порту был идеальный порядок, то вряд ли бы ты, мичман, сюда так просто пробрался… Так что, да здравствует бардак в стане врага – он лучший помощник любого спецназовца…»

…Около двух часов назад мичман еще сидел в тесноватой каюте мотобота, когда на пороге появился Ацуми-сан и негромко произнес, бросая на стол аккуратно сложенную стопку одежды: «Пора!» Троянов торопливо допил остывший чай и, сбросив свои куртку и камуфляжные брюки, облачился в темный, почти черный комбинезон, весьма напоминавший костюмы ниндзя, которых мичман видел конечно же только в боевиках. Правда, ботинки Тритон все же оставил свои, армейские берцы. В комбинезоне нашлось достаточно карманов, куда были рассованы все необходимые мелочи, среди которых особо выделялись длинный нож в жестких ножнах и маленькая коробочка приемника. Приемника, который должен был помочь мичману с точностью до полуметра определить местонахождение маячка, уютно расположившегося в каблуке ботинка старлея…

«Эта задачка насчет проникновения в порт и розыска ребят будет, пожалуй, потруднее, чем та, что пришлось решать недавно – сразу после прыжка с мотобота, – прикидывал Троянов, едва поспевая за семенившим впереди японцем. – А шустрый дед – вроде и не бежит, а молодому не угнаться… Тогда, в море, эти ребятки сообразили сразу и гранату вдогонку швырнули. Но мы-то тоже не крестиком вышивать учились – что я, дурак, в глубину уходить, если там еще и вода была почти как чистый стакан прозрачная! Я сразу и вынырнул. Не перед их мордами, конечно, а за кормой бота, и за доской руля спрятался. Только губы над водой торчали, когда надо было воздуха хватануть… А потом под днищем лючок хитрый открыл, да в камеру типа шлюзовой и забрался – дед не первый день контрабандой промышляет, у него все корыто как шкатулка с секретом. Конечно, если бы бандюки в его каравеллу из гранатомета засадили, то пошел бы я на дно, карасей кормить, за милую душу! А так выбрался потом и чаи в каютке распивал… Нет, старик точно молоток – разве я без него в этом бардаке портовом разобрался бы так быстро? Да тут год блуждать можно, как “Летучему голландцу”…» Вечер воспоминаний пришлось прервать, поскольку мичман едва не ткнулся носом в спину резко притормозившего японца.