Джон Доу - Дельфины. Часть третья

– Чё ты постоянно торчишь тут? – спросил Тильде, возмущённо взмахнув руками. – Надеешься Антоху увидеть?

– Я тут не ради Тони и уж точно не ради тебя. – немного нервно ответила я и закинула галету в рот. – Я тут ради твоего коня, которого ты бросил.”

– Так. – мы чуть ли не влетели в мой дом и Эвелин тут же примкнула к моему шкафу. Пока иеронка рылась в моих вещах, я отлучилась в ванную комнату, а остальные гости присели на мой любимый старенький диванчик, вооружившись кружками с водой из-под крана.

Закрыв дверь тубзика на замок по привычке, которая была у меня всегда, я подошла к ржавой раковине и, подняв голову, немного потупила в зеркало, тщательно разглядывая своё хмурое лицо. Синяки под глазами всё росли, в отличие от щек, что уже давно проседают у меня. Худое уставшее лицо ребенка, который совершенно не выглядит, и никогда не выглядел, счастливым. Я попыталась натянуть улыбку, но мне тут же стало тошно от самой себя. Ну не к лицу она мне. А что к лицу?.. Вечное недовольство, как у Рамоны? Безэмоциональность действительно прибавляет статуса к ней. Но не ко мне. Что насчёт генерала? Его добродушная улыбка во все зубы вызывает одно доверие к нему. А стоит улыбнуться мне, то сразу складывается впечатление, что я лгу или пытаюсь что-то да сокрыть. К чёрту. Кого вообще волнует моя рожа? Ну а если она кого-то да волнует, то пошли они нахрен.

Надув щеки, я постояла так меньше минуты и вновь сдула их, дурачась, как семилетний ребенок. Затем я высунула наружу свой коротенький язык, что был весь в налете, и немного подёргала им в разные стороны. Свернув его обратно, я указательными пальцами рук оттянула нижние веки глаз, показав белок, что был весь в ярко-красных капиллярах. Глаза резко защипели и зачесались, из-за чего мне пришлось наконец убрать сухие грязные руки от лица и умыться холодной проточной водой, ведь горячая это самая настоящая роскошь. Покончив с водными процедурами, я быренько вытерлась полотенцем, от которого странно несло, и вышла к гостям, что наверняка уже заждались меня. На краю дивана я заметила кучку вещей, что лежала рядом с Исакой. Эстер, подскочив с места, всучила мне эти вещи и отправила обратно в туалет, переодеваться. Благо с этим я справилась весьма быстро.

– Ну вот! – воскликнула Ёрген при виде меня, взмахнув руками. – А вы говорили, что у меня вкус – дерьмо!

– Никто так не говорил. – пробурчала Айнез, поправив очки.

– Всё, идём. – заявила Исака и открыла входную дверь, пропуская всех вперёд.

Через примерно плюс минус полчаса мы доковыляли быстрым шагом до окраины третьего района. На пол пути у меня начали болеть ноги, о чём я, на свою голову, решила сообщить своим товарищам.

– Понеси её. – чуть ли не приказала Исаке Рамона, и девушка в миг закинула меня к себе на спину. Ничего нового, в принципе.

Мы завалились в первый попавшийся бар, который почти что ломился от местных алкашей. К сожалению, для нас места там не нашлось. Как и ещё в паре тройке баров. И уже где-то в пятом по счёту месте нас приняли более-менее. Где мы встретили уже знакомые нам лица – Йоран и ещё пару человек из его банды.

– Ну привет. – фыркнула Эстер при виде сослуживца, которого видеть никто не был рад.

– Не парься, Чама здесь нет. – проигнорировав мою другарку, сказал мне Хенрид, разглядывая меня с ног до головы.

– Неужели? Отреклись от своего? – удивилась Ясперк, скрестив руки на груди.

– Не-а. – помотав башкой, ответил парень. – Он нарушил наши негласные правила. Вот и турнули.

– Ясно-ясно. – вздохнула Эвелин, закатив глаза. – Ладно. Все мы пришли сюда с одной целью – напиться и расслабиться. Так что не будем друг другу мешать и препятствовать, хорошо?

Хоть мы и договорились держаться по разные стороны бара и особо не пересекаться, этого не произошло. Ёрген набухалась в стельку первая и, вооружившись микрофоном, начала петь свой рок. Исака, стырив у кого-то гитарку, помогала подруге исполнять их совместное творчество. Айнез была на подтанцовке, попутно заигрывая в пьяном угаре с какими-то мужичками. Рокерша также заставила петь и хулигана со шрамом. Однако иеронец был ещё более-менее трезв, поэтому петь приходилось против своей воли. Рамона сидела рядом со мной в конце барной стойки, на которой танцевали наши сослуживцы.

– Подлить? – спросил молодой бармен с бородкой.

– Не стоит. – ответила Тереси, внимательно следя за изрядно подвыпившими товарищами.

– А вам, молодой человек? – обратился ко мне парнишка.