Александр Шувалов - Дуэль до первой смерти

– Да так… – спорить совершенно не хотелось. Как говорится, не время и не место. Вдруг этот парень действительно возьмет да и спустится во двор? Хотя я, признаться, серьезно в этом сомневался.

За два предыдущих месяца этот киллер, как нам стало известно, не только сподобился уложить троих достаточно серьезных и известных в Москве людей, но и совершенно при этом не наследить. Начальник убойного отдела, мой непосредственный шеф, подполковник Мякишев считал, что все дело в простом везении.

– Мужику конкретно прет, – заявил он. – Так бывает, но потом фарт заканчивается.

– А вдруг он просто…

– …невидимка, – подсказал Лоскутов и ехидненько хихикнул.

– Почему невидимка, может, просто работает приличного уровня профессионал?

– Точно, – охотно согласился Мишаня. – Бонд, Джеймс Бонд, – и опять захихикал.

– А если сделать запрос в спецслужбы? – вдруг взял да завелся. – Уверен…

– Ша! – Начальник хлопнул ладонью по столу, демократия закончилась. – Никого и ни о чем мы спрашивать не будем, просто возьмем его и все. А ты, – он повернулся ко мне, – прекращай читать на ночь сказки.

– И все-таки…

– Баста. – На сей раз он треснул по столу кулаком. – Я сказал.

Бойкий мужик, мой шеф, если приглядеться, даже немного похож на сыгранного Высоцким персонажа в известном сериале, постоянно об этом помнит и не дает забыть окружающим. Этакий опер от бога, резкий, хваткий, самую малость приблатненный, строгий, но всегда по-своему справедливый. Легко находит общий язык с «контингентом», держит в железном кулаке отдел, состоит в серьезном авторитете у начальства и регулярно пьет водку с важными чинами из министерства. Поговаривают, что и его в недалеком будущем ожидает кресло в хорошем кабинете на Житной. Задержание такого серьезного киллера наверняка позволит въехать туда на белом коне и под звуки духового оркестра.

– И вообще, – Мишаня перегнулся через стол и ласково, но сильно хлопнул меня по спине, – будь проще, Сержик, и люди сразу же к тебе потянутся.

– Точно, – согласился шеф, закрывая тему.

Я послушно заткнулся, спустился на землю и тут же стал простым, как амеба. Еще три месяца назад я топтал асфальт в районной уголовке и был, что называется, человеком на своем месте. А потом, исключительно из врожденной любознательности, вдруг взял да и проверил как следует сигнал от жильцов с соседней улицы. До того как выйти на меня, бдительные пенсионеры с месяц донимали своими подозрениями участкового, но без толку. Того, майора сорока двух лет от роду, такая мелочь, мягко говоря, не очень интересовала. Он вообще был человеком очень и очень занятым, стриг «капусту», решал вопросы и крышевал мутные фирмы собственной законной супруги.

Я сходил в адрес, присмотрелся к обстановке, немного подежурил у подъезда, а потом взял отпуск и занялся той самой квартирой всерьез. Результат, честно говоря, удивил и меня самого: в обычной московской «трешке» какие-то очень серьезные дяди готовили террористок-смертниц. Всех их потом и побрали разом. Сам я узнал о той операции из теленовостей, потому что дело на определенной стадии передали ФСБ. Начальник нашего отдела получил за это орден, после чего оказался на пенсии, мой непосредственный шеф огреб благодарность лично от министра и сам стал начальником отдела. Обо мне тоже не забыли: присвоили досрочно капитана и перевели в убойный отдел управы на свободную должность старшего опера. Поначалу я, дурак, даже обрадовался, но очень скоро пожалел о том, что с меня не сняли одну звездочку и не оставили на прежнем месте. Вернее, мне очень скоро это дали понять.

Дверь второго подъезда распахнулась, я встрепенулся.

– Успокойся, – хмыкнул Гена, – ложная тревога.

– Уверен?

– Если говорю, – с раздражением бросил он, – значит, уверен. Этот перец с Петровки… – схватил рацию: – Всем спокойно.

Из подъезда вразвалку, никуда не торопясь, вышел самый настоящий товарищ полковник полиции. Не «эй, полковник» и даже не «полковник», а именно товарищ полковник. В расстегнутом мундире генеральского сукна, фуражке на затылке, вальяжный и до упора в себе уверенный. Красномордый, пузатый, с моржовыми усами. Секунду-другую постоял в дверях, потом достал из кармана дорогущую трубку (на запястье блеснули часики на порядок дороже лоскутовского «Ролекса») и принялся с кем-то беседовать, вернее, орать на весь двор.

– Нуприенко, ты кого лечишь, мать твою?! – прошествовал мимо троих ребят у подъезда и направился в сторону арки. Те даже не дернулись. – Я …кому приказал закончить сегодня к десяти и доложить? Что? А вот это уже твои трудности, дружок. Значит, так, сегодня же, немедленно… – и скрылся в арке.