Александр Шувалов - Смерть в двух экземплярах

– Будет сделано, – уверенно ответил он. – Быстро и надежно.

Все действительно произошло очень быстро, только с точностью до наоборот. Прилетевший из Москвы никакой с виду мужичонка сначала тупо шутил, потом принялся болтать и даже не дернулся, когда он остановил машину. А потом, потом этот чертов москвич просто его вырубил. Быстро и надежно.

Он пришел в себя, немного, для вида, поохал, выбрал момент и попытался перекроить сюжет. Не получилось. Этот Радкин оказался вовсе даже не лохом, сначала он сломал Гене руку, а затем задал всего три вопроса, на которые тот, сам того не желая, ответил. В конце беседы он забрал у него трубку и со словами «Чтобы я тебя больше здесь не видел» покинул машину, даже не отключив его на прощание. Гена вышел из автомобиля буквально следом за ним, но преследовать не стал, а отправился искать телефон.

Он подошел к висевшему на стене приемного отделения больницы таксофону и набрал по памяти номер. Согласно инструкции, после провала одного из бойцов команды все остальные тут же меняли «симки» в своих аппаратах. Этот номер назвал ему Назим, когда он кратко доложил ему о произошедшем.

– Езжай в больничку, – сказал Назим тогда, – придешь в себя, позвони… – И сообщил, как с ним связаться.

Милый женский голос сообщил Гене, что абонент находится вне зоны действия сети. Он позвонил еще раз, с тем же успехом, вздохнул и отправился искать такси.

Томный юноша за стойкой при виде постояльца с загипсованной рукой в повязке отложил в сторону глянцевый журнал и удивленно заморгал:

– Что случилось, сэр?

– Ключ! – Постоялец протянул здоровую руку, преодолевая искушение треснуть ею по румяной мордашке, и, забрав ключ, собрался идти к лифту, но юноша остановил его:

– Сэр…

– Ну что еще?

– Вам просили передать, – протянул тот плотный желтый конверт.

В номере Гена надорвал конверт зубами, а потом распотрошил его здоровой рукой и вытряхнул содержимое на столик. Тонкая пачка крон на общую сумму в три тысячи, банкнота в пятьсот евро, две по сотне и одна в пятьдесят. Авиабилет до Минска на его фамилию с открытой датой. Извещение об увольнении и выходное пособие в одном флаконе. Все, можно больше не волноваться и никуда не звонить.

Русской водки в магазине напротив не оказалось, пришлось взять две бутылки «Absolut Kurant» «со вкусом черной смородины», аккурат под цвет настроению.

– Не желаете чего-нибудь на закуску? – любезно поинтересовался продавец, безошибочно признав в нем русского.

– Не желаю. – Этим вечером Гена собрался нажраться вдрызг, а не просто культурно выпить и плотно закусить.

Преград для русского человека, если уж он решил как следует принять на грудь, не существует. Даже если у него работает всего одна рука. Вот и он справился, сорвал пробку зубами и принялся пить прямо из горла. Затем взял бутылку. Устроился в кресле у окна и задумался.

«Нет, ребята, так дело не пойдет. Вы немного не с тем парнем связались».

Никто со времен не самого сытого хулиганского детства не мог обидеть Генку Сазонова и не получить взамен кучу неприятностей. Начиная с десяти лет он держал в страхе класс, с пятнадцати его стали бояться в школе, потому что он рос крепким и упорным в драке. Несколько раз, когда противников оказывалось в разы больше, ему крепко перепадало, но, отлежавшись, он обязательно отлавливал каждого из них и зверски избивал. В семнадцать с ним старались не связываться здоровенные взрослые мужики, а потому день, когда до него добрался военкомат, стал настоящим праздником для всего района. Никто не верил, что армия исправит Генку, все ожидали, что его там или убьют, или наконец посадят.

Вышло иначе. Попав сразу после карантина в Чечню, рядовой Сазонов умудрился не только не словить пулю от гордых нохчей, но и в считаные дни повзрослеть и нахвататься боевого опыта. Как выяснилось, он относился к тому редкому типу людей, которые комфортно чувствуют себя на войне и абсолютно неуютно в мирное время. Он остался в армии, немного подучился и очень скоро получил под командование роту. Впереди, как считали многие, старшего лейтенанта Сазонова ожидала прекрасная военная карьера.

Не сложилось. По окончании очередной командировки на войну его направили черт знает куда, к свинье на рога, короче, в Сибирь. Там он с треском провалил первое же ответственное задание командования, руководство строительством дачи для одного серьезного чина из штаба округа, и впал в немилость. Послужил немного в армии мирного времени, осмотрелся, заскучал и быстренько оттуда уволился. С голоду не умер, очень скоро выяснилось, что в гражданской жизни существует спрос на людей с боевым опытом. Им, правда, не доверяют строительство дач и вообще именуют наемниками, зато хорошо платят.