Анатолий Хвойницкий - Шаг в бездну

Как он оказался здесь, их это не интересовало. А вот то, что эти русские топчут их землю, своими вертолётами сметают мирные кишлаки, они видели сами. Аллаху будет угодно, чтобы этот гяур захлебнулся в собственной крови!

Один их них достал из рукава куртки нож, протянул товарищу и на фарси произнёс:

– Рахман, отомсти за свою семью, этот неверный не должен жить рядом с нами!

Рахман взял нож и стал медленно приближаться к Вадиму. Стеклов понимал, что сейчас его просто убьют. Холодный пот пробежал по спине, колени предательски задрожали. А соперник был уже рядом, его намерения были предельно ясны, и он был слишком уверен в себе.

Рахман сделал несколько выпадов в сторону противника. Вадим, уклоняясь от ножа, отходил к стене, пока не упёрся в неё спиной. Эти несколько секунд дали время прийти ему в себя. Он принял стойку и приготовился к атаке соперника, тот остановился и, видя, что русскому отступать некуда, обратился к своему товарищу:

– Хусейн, сейчас ты увидишь, как я вспорю этому неверному живот и вытрясу его кишки!

И он бросился вперёд, но Вадим был готов к этой атаке. Он резко ушёл в сторону, перехватил руку противника с ножом и правой ногой нанёс удар в живот, заставив Рахмана согнуться. Продолжая захват, направил нож в живот врага и резким движением вверх вспорол его. Всё это произошло стремительно, моментально. Рахман с удивлёнными глазами стал оседать на землю.

Вадим вытащил кинжал из тела своего противника и, не давая Хусейну времени на атаку, метнул в него нож. Бросок был точен. Просвистев, нож по самую рукоятку вонзился в горло Хусейна, и тот, хрипя, опустился на колени, а потом уткнулся лицом в песок. Песок у его головы становился тёмно-бурым от крови.

Всё это произошло быстро. Многие из рядом присутствующих даже и не поняли, что произошло. Но на песке лежало два трупа и, похоже, с ними разделался этот русский.

Инструктор Хамид подошёл к Вадиму, сделал знак следовать за собой и увёл его в штабной блок. Стеклова продержали два часа в одиночной камере. Хамид, связавшись по телефону с центральным офисом и получив определённые инструкции, был вынужден выпустить русского.

После этого случая задевать русского никто не пытался, его сторонились и даже, похоже, побаивались.

Полковнику Джону Грейсу доложили о происшествии с его подопечным. Этот случай заставил полковника взглянуть на своего агента несколько по- иному. Вполне возможно использовать его и как агента-диверсанта. Во всяком случае, к этой работе он может быть вполне пригодным.

Через месяц к контрольно-пропускному пункту лагеря подготовки боевиков подъехал джип. Рядом с водителем сидел средних лет, крепкого телосложения, в защитной униформе без знаков отличия мужчина. Он предъявил дежурному офицеру удостоверение и, судя по тому, как повёл себя перед ним дежурный, надо было полагать, что в лагерь прибыл большой чин. Охранник прибывшего человека остался у машины.

Ещё через полчаса он в сопровождении начальника центра подготовки вышел из штабного блока. У автомобиля его уже ожидал один из курсантов. Это был русский, «Вад».

Грейс внимательно осмотрел своего человека. «Изменился Стеклов, заматерел как-то. Похоже, что убить человека теперь для него не будет проблемой! Тихо и быстро без оружия уничтожить двоих отъявленных вооружённых головорезов нужна подготовка! Похоже, этот русский уже готов и к этой работе.

Если разделить слово «Вад», то получится «В ад!», вот туда он их и отправил. В этом лагере независимо от веры в рай никто не попадёт!»

Подойдя к машине, он кивком головы дал команду русскому занять место на заднем сидении рядом со своим охранником.

Начальник лагеря, майор Саид Хайдер, учтиво протянул для прощания руку гостю. Тот небрежно ответил пожатием и направился к джипу.

И автомобиль, поднимая пыль, направился в сторону Лахора. Майор криво улыбнулся: «Этот американец ведет себя, как будто он в этой стране хозяин! Хотя, почти так оно и есть! Весь генералитет нашей армии стоит на довольствии ЦРУ! Сам начальник СМР, разведки и контрразведки страны, генерал Хамид покровительствует этому полковнику! Похоже, этот американец, в самом деле, большая шишка!»

Хайдер дал команду охране закрывать ворота и направился в штаб.

7.

Эти суровые горы никому не были подвластны, только солнце здесь имело власть. Оно определяло, когда в горах начнут таять снега или, устав, оно уходило за тучи, и наступала долгая зима. Там, в горах, бушевали метели, меж скал гулял шквальный ветер и стояли трескучие морозы. Жизнь в горах замирала. И горе путнику, рискнувшему в такую погоду испытать себя на прочность. Как правило, в этом противостоянии горы побеждали жизнь, и только с приходом весны всё оживало.