Василий Митрохин - Сохранить себя

– Обезьяна, ты совсем охренел? Беги нафиг оттуда! Тостобутов можно успокоить только из РПГ в упор. Не можешь через дверь, прыгай в окно , – спустя несколько секунд пришел мне ответ. Сколько раз я говорил Нату, что мой ник читается как «Монки», а не «Манки», то есть «обезьяна». Бесполезно. Ну да ладно. Фигово было то, что Нат не знал наверняка, как мне выполнить этот чертов квест и выбраться из квартиры. Он предложил мне самый простой вариант, который уже давно прописан у него был в подкорке. Расстрелять и уничтожить. В принципе просто, но не мое это.

Я крепко задумался. Квесты – это дело такое, тут думать надо чаще, чем стрелять. Даже если ты бродяга до мозгов костей. Да и нечем мне было стрелять.

Большинство квестов любят к себе нестандартный подход. Как получилось в случае с кормежкой питомца. Вот же хрен догадаешься, что, чтобы накормить питомца-преображенного, тебе нужно искать холодильник с мясом при помощи приложения из КПК. Возможно, и с дракой двух тостобутов, которых нужно помирить, дело обстоит точно так же. Попробовать стоит. Риск небольшой – всего лишь умереть от удара гипертрофированной ноги любого из обидевшихся на меня тостобутов. Это в том случае, что они оба не голодны.

Тостобуты уважают, когда их кто-нибудь приглашает к костру. И не всегда такого бродягу убивают, а порой даже что-нибудь да подсказывают.

Кроме мяса бродяг – обычного деликатеса для мутантов – тостобуты любят консервы и водку. Консервов у меня не было, но были колбаса, хлеб и водка. Полный холодильник. И их, колбасу и хлеб, тостобуты тоже уважают. Это же жратва. Главный бог всех преображенных после Пустоши. Если, конечно, те, кто умел мыслить из них, верили в богов.

Я прошел на кухню, стараясь не обращать внимания на непрекращающийся грохот из-за двери. Достал из холодильника пару бутылок водки, хлеба и колбасы. Так сказать, накрыл на стол. После чего вернулся в прихожую и открыл входную дверь.

– Слышь, мужики, хорош буянить! – рявкнул я во всю глотку. Тостобуты, как это ни странно, замерли на месте и дружно оглянулись на меня. С трудом подавив желание завизжать и убежать куда-нибудь к себе под кровать, я продолжил:

– Давайте, заваливайтесь ко мне. А то я водочки сообразил, а в одного бухать западло.

Тостобутов перекосило. Не знаю, чего они ожидали, но точно не этого. Их и по прошлой жизни – а ведь только вчера они были обычными алкашами-бомжами – никто не потчевал, а тут нате вам. Заходи на все готовенькое, только не буянь.

– И-и-извеняйсь, мил человек, – проговорил тот тостобут, в котором я по куртке определил Витька. – П-п-пригла-а-ашаешь?

– Ага, – кивнул я.

По сути, мой план был сущим безумием. И именно из-за этого мог вполне сыграть. На это я и делал ставку. Просто потому, что других вариантов у меня не было. Это фигово, конечно. Не без этого. Но и тем страшна импровизация в квестах – обычно она приводит к неожиданным, а зачастую к приятным вариантам.

Спустя несколько минут на моей кухне можно было наблюдать сюрреалистичную картину. Если бы это не я сам организовал, то наверняка подумал бы, что слегка тронулся умом, когда бы такое увидел. А может, и не слегка. Не знаю. Но наблюдать, как двое тостобутов и один я преспокойненько пьют водочку и закусывают правильными бутербродами по рецепту Матроскина, наверное, еще не доводилось никому.

Первые полчаса Витек и Шурик несколько раз порывались поправить друг другу лица, и я, дрожа от страха, бросался их разнимать.

За эти полчаса тостобуты уговорили уже первую бутылку, и теперь присматривались ко второй, спешно выставленной мной из холодильника на стол. А я в это время только-только откушал третью стопку.

Напиваться я не хотел, но все-таки меня немного повело. Глаза косили, язык заплетался, и я чувствовал некую дрожь в коленях. А тостобутам было хоть бы хны. Они и в прошлой жизни были алкашами с очень весомым стажем, но сейчас, когда нечто изменило их тело и сделало преображенными… Метаболизм у преображенных в несколько раз быстрее, чем у человека или обычного животного. Поэтому алкоголь не так сильно на них действовал.

Но все же уже к третьей бутылке оба тостобута смягчились и наверняка вспомнили, что совсем недавно были друзьями или, по крайней мере, компаньонами. Теперь их агрессия была направлена не на друг друга, а на меня, и все чаще чаще из них кому-то из них приходилось тормозить порывы своего собрата прибить меня.

После первой такой вспышки я протрезвел, после второй – отчаянно хотел верить, что не испортил штаны, а после третьей смылся в туалет и закрывшись там, взмолился: