Сергей Редькин - Заложницы

Все повернулись и увидели, как Гига заводит в помещение Цезаря и Наполеона. Псы громко лаяли, почуяв на расстоянии страх, исходивший от девушек. Они точно знали, что им сейчас придется славно поохотиться на этих милашек, которых они порвут на мелкие части, утолив свою жажду.

Гига с трудом сдерживал псов, которые рвались вперед, прямо к добыче.

Девушки медленно подняли головы и посмотрели большими испуганными глазенками на монстров с открытыми пастями и большими зубами, которые так сильно жаждали их крови.

Тело Цезаря было забинтовано и немного кровоточило – все его раны, полученные сегодня в жестокой схватке с питбулем, были зашиты.

– Тихо, малыши! – ласковым голосом обратился Вахтанг к своим любимым питомцам. Псы сразу же утихомирились, когда услышали голос хозяина.

Мужчина подошел к доберманам и нежно потрепал их за пасти, а затем встал между ними.

– Ну что, малыши? – игриво обратился он к псам. Те повернули морды к Вахтангу и по очереди провели головой по его выставленной ладони, давая хозяину понять, что они готовы к охоте.

Вахтанг посмотрел на Михаила и кивнул ему. Тот сразу же достал из кармана свой айфон и, включив видеокамеру, направил ее на девушек и стал их снимать.

– Встаньте, твари! – повелительно произнес Вахтанг, словно он был императором или царем, решавшим судьбу своих подданных.

Девушки медленно поднялись с коленей и посмотрели на Вахтанга.

– Вот мое решение! – громко сказал он, чтобы все его услышали, особенно жертвы похищения. – Даю вам тридцать секунд форы, а затем… – Он специально сделал паузу, как это делают маститые актеры в театре, и добавил: – Эти славные парни… – Он кивнул сначала на Цезаря, а затем на Наполеона и назвал их. – Пустятся за вами в погоню. – Псы зарычали, услышав свои клички. – И тогда только одному богу и им известно, что с вами будет!

– Нет, пожалуйста, не надо! – начала умолять их блондинка.

– Пожалуйста, не делайте этого! – тихо прокричала ее подруга. – Мама, мамочка, помоги!

– Мы сделаем все, что вы захотите! – с надеждой в голосе проговорила блондинка, вытерев рукой мокрые от слез глаза.

– Тогда, твари, бегите! – грозно выкрикнул Вахтанг, и на его лице появилась безумная улыбка. – Ваше время пошло!

– Нет, пожалуйста! – сквозь рыдания выпалила блондинка.

– Бегите, суки! – закричал им Заза и громко свистнул – так свистят, когда кого-нибудь шугают.

Из ступора девушек вывел злобный лай доберманов. Они пустились бежать и направились в противоположную сторону от похитителей в надежде, что сумеют спастись от этого безумия, в которое они угодили по своей глупости.

Михаил снимал на смартфон, как они удирают.

– Видео потом пришлешь мне, я его гляну. Да, и не забудьте потом здесь все убрать, когда это закончится.

– Хорошо! – коротко ответил боссу Михаил.

– Все, отпускай малышей! – громко приказал Вахтанг.

Как только Гига убрал руки с ошейников доберманов, те молниеносно сорвались с места и начали преследовать свою добычу. Они быстро понеслись по следам девушек, громко лая и создавая много шума, чтобы вселить в беглянок еще больше страха перед расправой. Им понадобилось не больше минуты, чтобы настигнуть тех в конце длинного коридора. Затем им понадобилась всего пара длинных прыжков, и девушки оказались лежащими спиной на грязном бетоном полу. Они визжали, кричали и отмахивались, но ничего из этого им не помогло.

Наполеон вцепился острыми зубами в кисть блондинки, прокусив ее ладонь насквозь. Стон вырвался из груди девушки. Пес начал крутить мордой из стороны в сторону, а затем резко дернулся назад, отрывая руку.

Из-за полученных ран Цезарь не хотел долго возиться с добычей, поэтому он несколько раз укусил брюнетку за ноги, прежде чем схватить ее острыми зубами за горло. Пес посмотрел на своего брата-близнеца, который уже пытался оторвать блондинке ногу. Цезарь впился в шею девушки: хлынула горячая кровь, забрызгав его морду. Затем он посмотрел жертве в угасающие глаза и резким движением вырвал огромный кусок плоти.

Блондинка пыталась хоть как-то сопротивляться, хотя ее подруга была уже мертва.

***

Вахтанг Бадридзе сидел за дубовым столом в своем кабинете, расположенном в четырехкомнатной квартире в центре Москвы. Свое грузное тело он разместил в просторном кресле, обшитом кожей крокодила. В его кабинете находилось много ценных антикварных вещей и картин современных художников.

На столешнице рядом с «яблочным» монитором стояла открытая бутылка дорогого выдержанного марочного коньяка стоимостью в двести тысяч рублей. На фарфоровом блюдце аккуратными дольками был порезан лимон и лежали кусочки темного шоколада.