Константин Денисов - Выживальщики 2. Свалка

Лиана взглянула на скрипача. Дарий поймал её взгляд.

– Не этого, это местный, которого он научил.

– Я слышала скрипку только один раз, в детстве, возможно это был тот же самый скрипач.

– Возможно, как знать… он кстати вернулся в свою общину. Научил и уехал. У него там родня, его можно понять. Да и община покрупнее нашей будет.

– Значит вы активно занимаетесь сохранением культуры? Это заслуживает уважения.

– Понятно, что эти навыки не кажутся нужными для выживания. Из скрипки не убьёшь оленя, ей не вспашешь землю, не забьёшь гвоздь. Но это даёт что-то другое, что отдаляет нас от того, чтобы мы начали рыть норы, рядиться в шкуры и мычать вместо речи. А ведь некоторые приходят к этому со временем. Я и сам видел, и мне рассказывали. Одичать, потерять человеческий облик легко. А музыка… вообще, то, что не приносит видимой сиюминутной пользы, на что мы тратим время и силы, но это не делает наши тела более сытыми и защищёнными от холода, а вместо этого заставляет нас испытывать разные чувства, заставляет шевелиться что-то там, – он похлопал себя по груди, – в глубине. Всё то, что можно назвать словом культура, или искусство. То, что дураки считают бесполезным и иррациональным, и отличает нас от животных, и удерживает от одичания.

– Да, – поддержала Лиана, – эти навыки легко утратить. А восстановить уже практически невозможно. Если пропустить одно поколение, то потом учить уже будет некому.

– Я видел людей, которые умели играть, но по разным причинам лет сто не брали инструмент. Не было времени, нужды или самого инструмента. Так вот, через сто лет ты уже не сможешь вспомнить. Навык уходит. Всё это очень хрупко и зыбко. Требует постоянной заботы и внимания. Ты просила совет? Он будет простой, но для исполнения сложный. Если ты увидишь что-нибудь такое же – иррациональное и бесполезное, но ты поймёшь, что это элемент человеческой культуры – не проходи мимо, помоги этому, чем бы оно ни было. И со временем это окупится так, как ты скорее всего даже не ожидаешь. Это закон. Так устроен мир. Главное, не жди прямого вознаграждения, а просто помоги.

– Спасибо! Думаю, что мне не сложно будет следовать этому совету, потому что я с ним согласна. Я разделяю ваши взгляды. Но сейчас мне хотелось бы вернуться к более материальным вещам, – Лиана полезла в карман и достала сложенный вчетверо лист бумаги, – мы тут записывали, что вы нам даёте. И вот здесь уже справедливостью и не пахнет. Один генератор не покрывает этого ни в каком случае. Вы нам загрузили двадцать ящиков тушёного мяса. Этот продукт долго хранится и нам очень подходит. Но это очень дорого. Даже пустые банки сами по себе уже большая ценность для общины. У вас что, свой стеклодув?

– Не поверишь, но да! У нас стеклодув есть.

– Это дела не меняет. Одни банки уже целое состояние. Почти целый вездеход загрузили мукой. Мы на муку вообще не рассчитывали. Она очень дорога, пшеницу трудно выращивать незаметно, она сразу выдаёт расположение поселения. Не все вообще за это берутся.

– Мы придумали способ, – Дарий улыбнулся.

– Учитывая, что это далеко не все продукты, которые нам понадобятся, я даже предположить боюсь, что вы нам ещё привезёте. Всё это мы не можем принять просто так. Я просто чувствую что мы, как банда грабителей, просто обираем общину и бросаем на голодную смерть.

– Ну, грабители обычно не упираются и не отказываются забирать добро, – усмехнулся Дарий.

Лиана взяла с соседнего стула свёрток и протянула Дарию.

– Мы хотим заплатить.

Это был прямоугольный кусок кожи с кармашками, в которые были вставлены прутки золота. Десять прутков по сто грамм. Скатаны в трубочку и завязаны шнурочками. Такую расфасовку золота использовали при совершении крупных сделок. Дарий никак не отреагировал.

– Здесь килограмм.

– Я знаю, я вижу цвет кожи, да и без этого могу понять сколько золота в свёртке. Но это дела не меняет. Я не занимаюсь благотворительностью и не хочу вреда своей общине. Да и из ума надеюсь пока не выжил. – он улыбнулся, – конечно, тебе было бы проще заплатить, чем чувствовать себя в долгу перед нами. Так что, как видишь, я не такой уж и щедрый. Но чтобы тебе было проще, так и быть, обозначу условия. Я хочу оставить за собой право обратиться к тебе с просьбой. Не сейчас, как-нибудь. И не смотри скептически. На этой планете можно понять когда ты состаришься, но нельзя понять сколько ты проживёшь стариком. Я уже давно живу в таком состоянии. И как знать, может быть проживу ещё не одну сотню лет, – он сделал паузу, – а может и нет. Но просьбу от меня может передать и кто-нибудь другой. Поскольку просьбы пока нет, я не могу взять с тебя обещание её исполнить. Ведь ты же не знаешь что у тебя попросят. Честно говоря я и сам не знаю. Но я хочу, чтобы ты дала мне честное слово что постараешься. Это мне кажется хороший компромисс, который жёстко тебя ни к чему не обязывает.