Евгений Новиков - Стоять насмерть!

Середа в очередной раз выглянул из окопа – вот они, голубчики, поползли. Один, второй, третий… восемь танков. И снова ряды серой пехоты. Идут, плотно прижавшись к танкам. Те, иногда останавливаются, дают залп, и, тут же, продолжают двигаться дальше. А артобстрел все не прекращается. Да еще, кажется, яростнее, чем до этого обстреливают.

– Танки! – во все горло закричал Середа, – приготовиться!

И понял, что собственный голос слышит с трудом, за грохотом разрывов и непрекращающемся звоне в ушах. Толкнул ближайшего бойца и показал в направлении противника. Тот махнул головой, кинул камешком в следующего и так же подсказал. Поняли. Приготовились. Ну, пусть подползают ближе. Танки без поддержки пехоты не сунутся, бережет немчура железных монстров. Постараемся отсечь пехоту, а там, может, и артиллерия не подкачает.

Лукичев начал строчить рановато. Можно было и ближе подпустить. Но разве до него докричишься? Разрывы не стихали. Вроде, вот она смерть, рядом – то чуть выше, то правее, тем не менее, страха уже не ощущалось. Азарт боя захватил коменданта. И не его одного. Справа боец тоже стреляет. Прицеливается, долго выбирает мишень, выстрел, передернул затвор и снова старательно выцеливает. Еще у одного по лицу стекает тонкая струйка крови, зацепило, но он даже не пытается ее смахнуть – так же, выцеливает кого-то. А немецкая пехота все продвигается. Вжалась в танки, как в единственное спасение от смерти. Тоже куда-то целятся, стреляют. Вот офицер немецкий чуть отстал, повернулся, накричал на нескольких солдат, залегших в траве, и тут же упал, скошенный одиночным выстрелом.

А артобстрел начал стихать. Разрывы все реже. Боятся своих зацепить ненароком. И неудивительно. До наших холмов осталось чуть больше ста метров. Один из танков горит. Да, не показалось! Точно горит. Откинулась крышка люка, пытается выбраться боец в черной форме и тут же свешивается, сражённый точным выстрелом. Еще один танк встал. Гусеница сбита. Солдаты начинают отставать – кто-то залег в складках местности, но разве это спасет, когда целят по ним с высотки? Два танка подобрались уже вплотную к склону. Кажется, еще минута и скроются из зоны видимости Середы. Один успел нырнуть под холмы, даже несколько солдат успели проскочить вместе с ним, второй же остановился. Секунда, другая – начал дымить. Тоже подбит.

Комендант выскочил из окопа и, спотыкаясь, рванул вниз – во чтобы то ни стало надо остановить тех, кто прорвался. Да, там стоят сорокопятки, есть отделение для прикрытия, но он должен быть там! Метров через сто увидел, что танк стоит. Подбили. Повернулся, чтоб бежать обратно и до его слуха, сквозь частые одиночные выстрелы, донеслось такое приятное «Урраааа!».

Остановился. Вытер пот со лба. Посмотрел на гимнастерку – кровь. Ничего, главное – отогнали. Выстрелы постепенно стихали. Пулеметы уже давно смолкли. Медленно поднялся наверх. К нему подбежал санитар, стал быстро что-то объяснять, но Середа его практически не слышал. Только обрывки фраз. Боец показал ему бинт и жестом попросил сесть. Пока санитар перебинтовывал голову, комендант сидел и улыбался. Выдержали, выстояли. И еще простоим. Четыре танка осталось перед их позициями. А суммарно, так почти пол роты. Немецкой роты.

***

– Товарищ майор, держимся. По состоянию на 23.00, отражено пять атак противника. Потери большие.

– Ну, нечем мне тебе помочь, Середа! Нечем и некем.

– А мне воевать некем, товарищ майор! Боеприпасов осталось максимум на одно отражение атаки. Потом хоть в штыковую против танков бежать. Да и кем бежать? У меня восемь раненых на позициях, отказались уходить, понимают, что никого практически не остается. Артиллеристов 7 человек на две пушки и моих два десятка, не считая раненых.

– До утра продержишься, капитан?

– Это надо у немцев спросить. Они мне отчитываются только по факту, когда по низине маршировать в сторону моих позиций под танковым прикрытием начинают.

– Не горячись! Что-нибудь..

– Что?.. Товарищ майор! Товарищ майор!.. Горбатенко, твою мать! Что опять со связью?

– Не могу знать, товарищ капитан!

– Роди мне связь! Быстро!

Горбатенко выскочил из дзота и скрылся в темноте. Комендант сидел, обхватив голову руками.

– Подмоги можно не ждать? – сухо спросил артиллерист

Середа не ответил. В дзот буквально ввалился политрук.

– Товарищ капитан, двоих отправил в разведку. Еще несколько человек в низину, немецкие карабины и патроны к ним собирать. Может, еще чем ценным разживемся. Как думаете, полезут ночью?