Алим Тыналин - Седьмой воин

Серке нахмурился.

– Буркан-ата, мои люди славно воевали сегодня за ваш аул. Атымтай хорошо дрался, и сейчас отдыхает после боя.

– Никогда не поверю лживому молокососу. Он спит и видит, как обесчестить мою дочь.

– Мы можем прямо сейчас проверить, чем он занимается. Ереке, Атымтай спал в одной юрте с вами. Ты видел его, когда уходил?

Все глядели на Ерофея. Он замялся.

– Ну, как сказать… В кибитке было темно. Я не заметил парня.

– Я хочу видеть его! – закричал Буркан.

Вышли наружу. Старики гурьбой направились к кибитке, где лежал Ерофей. Серке подошел к московиту.

– Тебе кумыс в голову ударил? Что значит, не заметил?

– А то и значит. Нет Атымтая. Сасыкбай видел его с дочкой Буркана.

Серке пробормотал проклятье и поспешил вслед за стариками.

Ерофей присел отдохнуть.

Рядом махал хвостом небольшой песик. Выпрашивал угощенье. Белоголовый. Это же любимец Таумана. Куда подевался сам великан?

Ерофей погладил щенка. Присел на землю, закрыл глаза. Раны побаливали, не хотелось двигаться. Хорошо снаружи, свежо, ветерок обдувает. Не то, что в душной кибитке. Коли удастся поспать, раны затянутся. Марфа всегда говорила, что болячки на нем заживают, как на собаке.

Подремал немного. Услышал, как его зовут, недовольно вздохнул.

Встал.

Из мрака вынырнул Серке. В руке горящий факел. Рядом Абдикен.

– Ереке, где ты был? Видел, куда пошел Атымтай?

– Нет. Что я, следить за ним должен?

– Поймаю, поотрываю все, – пообещал Серке. Щенок Таумана тявкнул и отбежал в темноту.

– А где Тауман? – спросил Ерофей. – Мне кажется…

Где-то вдалеке послышался глухой рев. То ли быка, то ли человека.

– А вот и ваш обжора, – пробормотал Абдикен. – Чего он разорался? Неужто проголодался?

К реву прибавились тонкие крики. Вдобавок в той стороне, где шумели, вспыхнуло красное пламя.

Серке поглядел на Ерофея. Московит сразу догадался, в чем дело. Заковылял в свою кибитку, крикнул:

– Я за оружием.

Серке побежал на крики. Обернулся на ходу:

– Поднимай наших, без них не справимся.

Абдикен растерянно топтался на месте.

Ерофей дохромал до кибитки. Пищаль заряжать времени не было. Крики с окраины аула все громче. Главное, чтобы тати не прорвались в аул.

Вбежал в кибитку, нашарил бердыш. Второпях задел лежащего человека. Тот застонал. Наклонился, потряс за плечо. Это был Заки.

– Вставайте. Кокжал опять напал.

– Чтоб мне сдохнуть, – пробормотал Заки, и отвернулся.

– Где Беррен?

Чуть дальше лежал Кармыс. Он тихо сказал:

– Северянин, в этот раз без нас обойдетесь. Ты знаешь, сколько Заки крови потерял?

Ерофей отдышался. Ответил:

– Ладно. Обойдемся.

– Эй, северянин, не обижайся. У меня стрел не осталось. А Беррен уже там, наверное. Его хлебом не корми, дай подраться.

Ерофей вышел из кибитки. Рана открылась, по ноге потекла кровь. Жаль, не удастся сегодня отдохнуть.

Припадая на больную ногу, побрел на крики и зарево пожара.

Когда добрался, увидел, что дело плохо.

Бандиты, видно, сумели просочиться сквозь частокол в темноте. Несколько человек. И, на беду, наткнулись на Таумана. Теперь лежали на земле со свернутыми шеями.

Остальные пытались прорваться через повозки, сваленные в кучу у прохода. Тауман, Беррен и Серке отбивались. Старики и женщины кидали камни в ночных гостей. Рядом полыхали две кибитки, освещая схватку.

На глазах Ерофея разбойник змеей прополз через тын, с воплем бросился на Беррена. Со спины. Благо, что московит успел подсобить. Взмахнул алебардой, перерубил лиходею шею.

Беррен обернулся, кивнул благодарно.

Тауман снова взревел. Оказывается, один из раненых им бандитов изловчился, подполз к гиганту. Приподнялся на локтях, впился зубами в ногу.

Тауман повернулся, схватил кусаку. Оторвал от себя. Поднял одной рукой, с хрустом вывернул голову. Швырнул в двух татей перед собой.

Рыча от ярости, схватился за повозки на входе.

– Не трожь! – закричал Серке.

Поздно.

Великан раздвинул телеги. Лиходеи еще ползли по ним.

Выбежал за проход. Только огромный силуэт виднелся в темноте. Поднял и опустил руку с палицей. И так несколько раз. Слышались глухие удары и стон жертв.

Серке зарубил противника. Пробормотал вслед великану:

– Что за глупец.

И побежал наружу.

Ну что же. Здесь, в ауле остались только несколько скрюченных разбойников на земле. Там, снаружи, гораздо интереснее. Вон, и Беррен помчался.

Ерофей захромал следом.

Выбрался, и сразу бросился в бой. Ударил ближайшего лиходея, перерубил ноги другому.