Яна Фортуна - Искра, погружайся! В плену Янтаря [litres самиздат]

– Лео… что происходит? – еле прошептала губами я.

Снова какая то возня, едва ощутимое прикосновение, рёв двигателя, последнее, что я уловила перед тем, как уснуть, это запах фиалок.

Мелания Рош

Первая мысль перед пробуждением, как ни странно, была о том, что я жива, а значит, отец ещё не добрался до меня, чтоб придушить. Не знаю, что произошло, но в том, что мой план провалился – сомнений не было.

В горле жутко пересохло, голова трещала до звона в ушах. Я повернулась на бок, лежала на чем-то твёрдом, кости затекли, приподнявшись, потёрла рукой саднящую щеку, и наконец, открыла глаза.

Я застыла.

Что?? Где я?! Меня всю заколотило от страха. Дрожащими, заледеневшими от ужаса пальцами, я обхватила себя за голые плечи. Ужас когтями впивался в меня, по мере осознания реальности. Я судорожно попыталась восстановить хронологию событий. Я была в клубе, танцевала, мне стало плохо, Лео нашёл меня, пытался помочь, его голос был каким-то странным, мы оказались на улице, потом, почему-то, в голову пришёл образ Сэм, причём вообще она здесь? После этого кромешная темнота. Я никак не могла разобрать эту мешанину в голове.

Нужно было заняться насущным. Дрожащими руками я дотронулась до уха, коммуникатора нет! Изъяли. Для этого нужна специальная техника… что за чертовщина?!

Унимая бешено бьющееся сердце, я ещё раз осмотрелась по сторонам. Тёмное помещение, без окон. Пахнет сыростью. Я в каком-то подвале. Ничего кроме поддона с какой-то тряпкой вместо простыни, на котором я лежала в комнате, не было. Как мог Лео привести меня в такое место?! Сколько прошло времени?

Я попыталась встать и подойти к двери, но плюхнулась обратно, ватные ноги не держали меня.

– Леооо, – закричала я. Но голос сорвался, в горле запершило от жажды.

Ответа не последовало, никто не пришёл. Я сделала ещё одну попытку встать. На этот раз удачно. С ужасом посмотрела на состояние моего платья, мой итак неприличный разрез расползся практически полностью. Чёртова "Мадам Этьенет" 3 3 Мадам Этьенет – один из самых дорогих модных домов планеты. Все изделия – ручной работы, изготавливаются из редчайших тканей. Позволить платье этого бренда могут преимущественно члены Правящих, и единичные члены Платиновой касты. , теперь этот бренд, без сомнений, в моем чёрном списке. Я хотела сделать шаг на встречу двери, как она с грохотом распахнулась настежь. От шока я осела обратно на своё убогое ложе.

Вот тут уже было не до шуток. Я всерьёз осознала своё плачевное положение.

На пороге стоял вовсе не Лео.

Трое мужчин, все в чёрной униформе, один блондин в маске на пол лица, а двое других в шлемах с прорезями для глаз. И все они молчали, что пугало ещё больше.

– Кто вы такие?! – завопила я.

– Мы тебя похитили, – наконец прервал молчание самый низкий из мужчин. Самый высокий в шлеме, резко повернул голову на него, на что низкий попятился назад.

– Вы… вы что?! Вы мне что-то подсыпали в клубе?! И похитили…

Мне показалось, или высокий фыркнул? Но никто ничего не ответил, они просто стояли и смотрели на меня.

– Зачем я вам нужна? Пожалуйста, верните меня домой, папа заплатит вам любую цену! Я вас прошу! – взмолилась я, на глаза навернулись слезы, я обняла себя руками, унимая проступающую дрожь.

Похитители молчали. Прошло минуты две их немого созерцания. Они решили окончательно свести меня с ума? Наконец самый высокий двинулся в мою сторону медленной львиной походкой, на ходу из кармана вытаскивая небольшой нож с какой-то светящейся кнопкой.

Что за черт?? Лучше бы он и дальше стоял на своём месте, как дурацкий истукан.

Я завизжала, резко откуда нашлись силы вскочить с поддона, на что похититель молниеносно метнулся ко мне, больно схватив за плечо, усадил обратно и зажал рот ладонью. Он приблизил своё лицо к моему, и гневно прошипел:

– А ну заткнись.

Я сразу узнала его голос, удивительно, учитывая, что я практически ничего не помнила с этого злосчастного вечера. Это он "помог" мне в клубе. Он был так близко… мне не оставалось ничего, кроме как смотреть в прорезь шлема, в его жуткие янтарные глаза.

Я замерла, боясь даже шелохнуться. Когда он снова начал говорить, я перестала дышать. Низким басистым голосом он очень медленно произнёс:

– Я сейчас уберу свою руку, а ты больше не будешь кричать. Поняла меня, девочка? Не послушаешься, и я отрежу твой язык.

Мои глаза расширились от ужаса. Неужели он это сделает? Проверять всю серьёзность его намерений мне не хотелось. Он медленно начал убирать руку, но снова достал свой нож.