Александр Харламов - Литерный особой важности [litres самиздат]

– Ничего себе,– присвистнул от удивления Белянкин. Перемещение такого рода вооружений было действительно секретным и очень ответственным мероприятием, не удивительно, что старый друг выглядел так, словно на иголках.– Мы весь свой ядерный боезапас перемещаем?

– Не ёрничай!– коротко отрезал Старостин.– Не знаю уж, какими соображениями руководствовались наши высшие умы, но случилось так, как случилось…Через станцию Чуйка пройдет этот литерный и нам необходимо обеспечить его безопасный пропуск.

– А можно мне сразу написать заявление на увольнение?– улыбнулся полковник.

– Валя!

– Что, Валя?– лицо Белянкина стало серьезным.– Родина сказал надо…Значит обеспечим. Все по стандартной схеме. Телеграмму-молнию в местную полицию, погранцам, военным, железнодорожникам. На станции есть комендант? Ему шифровку…Как будто первый раз!

– Так…Первый…– генерал сел обратно, перестав мерить шагами свой кабинет.– Есть информация, что наши заокеанские партнеры знают о перемещении ядерного оружия, и передали информацию украинским властям. Служба внешней разведки пытается определить утечку, но…

– Но это почти нереально…– согласился полковник. Чтобы найти глубоко законспирированного "крота" нужно было потратить уйму сил и времени, а результата могло и не быть.– Лёня, это осложняет дело, но не настолько сильно… Украинцы далеко не дураки. понимают, что с ядерным оружием шутки плохи. Им Чернобыля на всю жизнь хватило.

– Официальные власти может и понимают…– согласился Старостин.– Но по нашей информации, документы ЦРУ ушли "Правому Сектору".

– Чего?– глаза Белянкина округлились. Эти экстремисты были под запретом на территории России, отличались своим буйным нравом и неуправляемыми действиями, большая заноза в заднице у украинских политиков, с которой непременно приходилось считаться, так как она являлась реальной военной силой со своими добровольческими батальонами.

– Американцы совсем с ума сошли!

– Вот и я о том же…– грустно согласился генерал.– Более того вчера вечером в своем кабинете в здании вокзала был обнаружен комендант станции капитан Лужин.

– Мертв?– поникшим голосом уточнил Белянкин, хотя и сам знал ответ. Предчувствие его в очередной раз не обмануло. Перед их отделом вновь стояла почти неразрешимая проблема.

– Два пулевых. Одно в сердце, одно в голову…– Старостин, словно фокусник достал из своего стола фотографии убитого Лужина. Глаз удивленно открыты, а посреди лба и на груди рваные раны.

– Не повезло капитану…– покачал головой полковник.– Только даже, если это украинские националисты, то им не было никакого смысла убивать Лужина. Только внимание привлекать!

– Корольков предполагает, что Лужин что-то знал. И его ликвидировали, как неугодного свидетеля.

– А, по-моему, обычная бытовуха,– покачал головой Белянкин,– судя по справке, эта Чуйка – глушь несусветная! Капитан заскучал, забухал или с женой чужой переспал, может в карты кому проиграл, вот его и.…А с литерным связи я не вижу.

– Корольков видит.

– Много знает, Лёня, твой Корольков!– покачал головой полковник.

– Тем не менее, на расследование нам дали ровно пять дней. В следующий четверг я должен доложить, что убийцы найдены, а литерный может следовать без всяких ограничений по утвержденному маршруту.

– Или?

– Никаких или, Валя… Если мы проморгаем диверсию, то Чернобыль с его реактором покажется нам детской сказкой. Вся Европейская часть страны окажется под ударом.

– Да уж…

– Есть какие-то мысли?– Старостин облегченно выдохнул, переложив часть ответственности с себя на плечи своего помощника. Достал снова коньяк и наполнил рюмки.

– Агентуры, я так понимаю, у нас в этой Чуйке нет,– задумчиво проговорил полковник, наблюдая, как дорогое спиртное мягко переливается в падающих из окна лучах послеобеденного солнца.

– Откуда? Единственным контактом был Лужин.

– Мне нужны все документы, связанные с ним. Откуда родом, где крестился, где учился, с кем дружил…Все, что сумеешь достать через смежников,– попросил Валентин Рудольфович, разглаживая большим пальцем тонкие щегольски усики, в которых уже начала появляться первая седина.

– И?

– Есть у меня один оперативник…– не спрашивая разрешения полковник закурил, уставившись в одну точку, о чем-то сосредоточенно раздумывая.– Кажется родом он оттуда…Из местных…

– Кто?– нахмурился Старостин.

– Вишневский!