Александр Харламов - Литерный особой важности [litres самиздат]

Я докурил сигарету и направился по перрону туда, где располагалось их контора. Поднялся сильный ветер, из-за границы наползали синие, почти ливневые тучи, обещавшие плохую погоду на ближайшие дни.

Зачем убили Лужина? Спросил я сам себя, глядя, как нахохлившийся голубь плескается в дождевой лужи, оставшейся на перроне. Либо капитан имел к диверсии какое-то отношение, что маловероятно…Лично я знал Алексей Васильевича, как глубоко порядочного человека. Либо он что-то узнал о замыслах вероятного противника, и тот сработал на опережении, но и бытовая версия имела место быть. Лужин был мужиком любвеобильным, нравящимся женщинам…Мог какой-нибудь ревнивец засадить ему с "макарова" пулю в грудь? Конечно, мог, только вот контрольный выстрел не делал бы…В таких ситуациях люди обычно находятся на эмоциях, в состоянии аффекта, как говорят юристы, а значит мало задумываются о том, добить или не добить…Но все же! Мало ли кому перешел дорогу комендант станции? Может дело не в любовницах, а в его несговорчивости. Отказал в оформлении какого-то груза, а его наказали, своеобразно…Голова от всех этих размышлений пошла кругом. Я понял, что сам себя запутываю, что проблемы надо решать по мере их поступления. Все же я был оперативником, а не следователем, тут Белянкин просчитался. какой-нибудь майор юстиции тут горы бы свернул, столько экспертиз назначил, бумажную волокиту развел…А я? Да, будь, что будет. Вон, Юлька пробежится сегодня по адресам, проверит вновь прибывших в город, может кого и зацепит? Я искренне надеялся, что прежде, чем что-то предпринимать, у нее хватит ума позвонить мне.

Перрон шел вдоль путей, почти на всю длину станции. Поездов было немного, лишь десятый и одиннадцатый путь были заняты грузовыми составами, а так, Чуйка предстала передо мной во всей красе. Единственное, что меня смутило. так это полное отсутствие рабочих. Нигде, в пределах видимости, не было видно ни одной оранжевой жилетки. Либо мы дошли до уровня Европы в содержании пути, либо это было обыкновенное…

Именно потому, что я не встретил до этого ни одной живой души, этот железнодорожник меня и смутил. Едва я стал приближаться по перрону в его сторону. Он скосил на меня взгляд и споро запрыгнул под вагон, лишь ноги мелькнули в кроссовках. Ноги…Кажется, я слышал, что нынче работников ОАО "РЖД" одевают и обувают в спецодежду, да и лазать под вагон нельзя.

– Постойте!– прокричал ему я, спрыгивая с высокой платформы. Сердце екнуло от предчувствия чего-то нехорошего. До моего слуха донеслось жужжание какого-то станка. Искры мелькали под колесными парами с той стороны состава.

Рельсы режут! Решил я. В пути! Перепрыгивая через шпалы, я быстро двинулся в сторону того места, где скрылся увиденный мною товарищ. Жужжание стихло. Послышались голоса.

– Шухер!– отчетливо расслышал я за цистерной, которую как раз проходил. Вот вы где, голубчики!

Легко опустился на колени и полез под вагон, искренне надеясь, что поезд сейчас не тронется. Новые джинсы мгновенно покрылись масляными пятнами, руки скользнули по смазке, оставляя черные липкие полосы на ладонях.

– Шухер, пацаны!– мужской голос предупреждал своих подельников о моем появлении.– Менты!

Сейчас я вылезу… И посмотрим, что вы тут…Сильный удар ботинком в голову сокрушил меня окончательно. В глазах в одну секунду потемнело. Я жадно хватанул воздух, но провалился в блаженную тьму, несущую в себе спасение от пульсирующей боли в отбитой голове. Земля с небом поменялись местами, и потерял сознание. Последней мыслью моей было: "А не тронется ли состав? И какой я дурак!"

– Вытаскивай его шустрее! Поезд отправляет дежурная!

В голове оглушительно прогремел голос ДСП парка, объявляющей отправление:

– С десятого пути отправляется поезд на Пески. Будьте внимательны и осторожны! С десятого пути…– особо не церемонясь меня протащили по щебенке пару метров и бросили обратно на землю, оставив на локтях огромные красные ссадины. В голове шумело, во рту был отчетливый металлический привкус.

– Водичкой полей его!– над мной раздался давно знакомый, но плохо индефицируемый голос. Совсем недавно я его слышал. Только где? И кому он принадлежит?

– У меня, вот, минералка есть!– торопливо добавил кто-то рядом.– Ему, честно благородно, в больницу нашу обратиться. Висок рассадили, стервецы! Совсем совесть у людей кончилась

– Юрий Николаевич,– оборвал чью-то сочувствующую речь все тот же знакомый мужской голос.