Сергей Самаров - Оранжевый снайпер

Анастас сразу заметил, как второй человек упал на первого. Он словно прикрыл его своим телом и не опасался испачкаться в крови. В ту же лужу стеклом вниз упал и слабый фонарик второго противника. Он почти сразу потух. Но старший сержант успел сориентироваться, увидел, что никто больше не пытался к нему приблизиться.

Конечно, еще какие-то противники вполне могли находиться неподалеку, в нескольких шагах от него. Однако в этом случае они, скорее всего, уже показали бы себя, выстрелили бы. Анастас это понимал, но все-таки на всякий случай упал на оба колена, опять попавшие в расширяющуюся лужу крови. Он не обратил на это никакого внимания. Ему было просто некогда забивать себе голову такими мелочами, потому что парень спешил укрыться за двумя людьми, один из которых уже стал трупом, а второй просто пребывал в глухом и глубоком нокауте.

Если бы кто-то начал сейчас стрелять в старшего сержанта, то попал бы в тело противника, нокаутированного им. Или же пуля просверлила бы воздух выше. Она могла бы попасть в шлем по касательной линии. Это вызвало бы шум в ушах Анастаса, но никак не более. Ведь этот шлем на испытаниях выдерживал выстрел девятимиллиметровой пули, выпущенной из пистолета Макарова по прямой линии с дистанции в пять метров.

К этому моменту старший сержант Логинов уже выхватил свой пистолет, готовый был ответить на выстрел противника. Определить в темноте местоположение вражеского ствола можно без проблем, по первой же вспышке. Но таковой не последовало.

Анастас прислушался к пустоте коридора перед собой, вытащил свой относительно мощный фонарик и включил его. Ощущения старшего сержанта не подвели. В узком пространстве никого больше не было.

Только после этого Логинов перевел луч фонаря ближе, посмотрел на поверженных противников и сразу слегка удивился. Первый из них, с перерубленным горлом, был светловолосый мужчина с какой-то беспомощной, довольно жиденькой боцманской бородкой того же цвета, но без усов и с большим носом картошкой. На нем лежала в глухом нокауте женщина с такими же светлыми волосами. Вместо ленты они были стянуты каким-то простым брезентовым ремнем.

Рука убитого мужчины в судорожном последнем движении сжимала пистолетную рукоятку «Винтореза». Приклад винтовки был сделан из светлого лакированного дерева и имел множество насечек, нанесенных ножом. Видимо, снайпер был очень опытный, немало солдатских душ загубил за свою карьеру, причем в разных, видимо, странах. Считать насечки старший сержант не стал, но даже на глазок прикинул, что их тут будет далеко за сотню.

У женщины, находящейся в бессознательном состоянии, тоже был «Винторез». Приклад у этой винтовки был пластиковый, пустотный. На таком материале ставить отметки было сложно даже напильником. Жесткость этого пластика была старшему сержанту известна. Он был сравним по прочности с каленым металлом. Из такой же винтовки, как и из СВД, Анастас стрелял во время обучения в школе снайперов в Солнечногорске.

Так уж вышло, что оба его противника были снайперами и коллегами старшего сержанта. Судьба свела их не на поле боя, а в подземном помещении. Исход их встречи определился не в обычной и в то же время знаменитой снайперской дуэли, а в скоротечной рукопашной схватке, где все решают быстрота мышления и умение наносить удары, заменяющие выстрелы.

Логинов без проблем вытащил из-под женщины, которая все еще не приходила в сознание, ее винтовку, взял из набедренной кобуры пистолет, нечаянно прощупав при этом руками тренированные мышцы сильного бедра, и нож из ножен на поясе. После чего он точно так же забрал пистолет и нож у убитого мужчины. Но вот вытащить винтовку из его рук было сложно. Мало того, пальцы, сжатые предсмертной судорогой, со злостью вцепились в деревянную рукоятку. Старший сержант оказался в состоянии разжать руку мертвого противника. Однако мертвый снайпер еще и телом навалился на свою винтовку. Ремень, перекинутый через его плечо, тоже был зажат. Просто так вытащить оружие Анастасу не удавалось. Ему пришлось беззастенчиво сбросить с убитого нокаутированную женщину. Она застонала, но осталась лежать на спине.

От нее снова сильно пахнуло духами.

Парню опять, прямо как наваждение, вспомнилась другая женщина, оставшаяся там, в подмосковном Солнечногорске. Она была совсем не похожа на эту не только цветом волос и овалом лица, но и даже кожу имела иную, нежную и мягкую, бархатистую, по которой он любил проводить пальцем.