Александр Тамоников - Огненный тыл

- Отто!.. Ганс!.. - кричали солдаты.

- Утилизированы… - утробно прошептал Смертин.

- Отползите в лес! - скомандовал Глеб. - И немецкое хозяйство заберите с собой. Весь кустарник прочёсывать не будут, но в отдельные места заглянуть могут.

Товарищи послушно отступили в чащу. Шубин выполз к дороги, привстал на одно колено - немцы искали пропавших товарищей что-то спрашивали у мотоциклистов, те переглядываясь, пожимали плечами. Проходящий патруль видели все, он десять минут назад проследовал мимо них в южном направлении. Отсюда следовало, что мотоциклистов на дальнем посту опрашивать, скорее всего, не будут. Так и вышло - четверо помялись, получив нужные сведения, и потянулись обратно.

- Они тучно проходили, - кричали им с причала. - В кусты наверное заглянули – засиделись, куда они денутся… Утром есть захотят – вернуться.

Поисковая команда уже была рядом, солдаты озирались, вступали вкрадчиво, держа карабины на изготовку, пот поблёскивал на бледных лицах. Глеб пригнул голову, притих за кочкой, зашуршала трава в непосредственной близости, немец сошел с дороги, сунулся в кустарник и включил фонарь, притороченный к погону.

- Отто!.. Ганс!.. Руперт!.. Здесь русских нет. Куда эти трое могли исчезнуть? - раздавались глухие голоса. - Может дезертировали?.. Или в соседнюю деревню поддались за шнапсом?

- За каким шнапсом? - рассмеялся третий. – Забыл, где находишься, Генрих? Русские крестьяне не знают, что такое шнапс. Они отсталые и гонят пойло из картофельных очисток, оно называется сао… самго…, нет, не помню. Мутная, очень крепкая деревенская водка - нашим желудкам такая противопоказана.

«Да уж, что русскому хорошо, то немцу галимая смерть», - подумал Глеб.

Солдаты, продолжая препираться, вышли на дорогу, поплелись вдоль реки на юг. До паники ещё не дошло, патруль пропал, но вдруг ещё найдётся и внятно объяснит причину своего исчезновения. Нет этого не будет. Рано или поздно поиски продолжатся, немцы станут обшаривать кусты, наткнуться на трупы в исподнем - крупные неприятности зрели со всех сторон. Лейтенант дождался пока удалятся посторонние, отполз в кусты, на четвереньках отправился в чащу. Товарищи хранили молчание, обсуждать было нечего, ожидание превращалось в пытку, снова по дороге бегали люди, блуждали лучи электрического фонарика. Вернувшегося с задания красноармейца, слава богу, не перехватили. Баттахов подполз, тяжело дыша:

- На дороге всё чисто, товарищ лейтенант. Она начинается за сараями, там опушка и два перекрещенных дерева - одно упало, другое пока стоит. Дорога не очень - всё заросло, но люди пройдут и машины должны проехать. Вы правы, тут километра два, дальше Тёплый Ключ, клянусь - это он. Силосная башня - как известно выходишь, своими глазами её видел. Мы переполох устроили в Тёплом Ключе, но сейчас там тихо, видел пару грузовиков рядом с домами, но никакой беготни.

Это была хорошая новость. Шубин скомандовал:

- Отползайте глубже в лес. Ершов, развернуть рацию, подготовить к работе.

Подходящая лощина нашлась в ста метрах от реки. Шубин диктовал текст, Ершов работал ключом, укрывшись брезентовой накидкой - ключ попискивал, как мышь в мышеловке. Сумбурные мысли выстраивались в лаконичное донесение: Понтонная переправа будет готова приблизительно через четыре дня, очень бы хотелось, чтобы первыми ею воспользовались наши войска, заодно и отблагодарили бы оккупантов за работу. Расположение венгерских и немецких частей к югу от Ярцева вспыхивали в голове красными фонарями. Обойти их несложно, маршрут есть, но обязательно иметь при себе резервные подразделения для ведения заградительного боя, есть дорога и он её описал. Тёплый Ключ, в котором стоят немцы, пресловутая силосная башня, дай бог за три часа она не завалится окончательно. Приметы местности: река, понтонный мост. В эфир летели сообщения с конкретными привязками, цифровые значения координат.

Ответное послание было не столь многословным: «Ждите… Войска придут... Обеспечить встречу… в случае необходимости, до подхода частей Красной Армии, удерживать переправу собственными силами».

- А это мы всегда – пожалуйста, - растерянно пробормотал Чусовой, когда командир поставил задачу и дал возможность высказаться. - Что нам стоит дом построить. Нас тут целая армия… Мы и неделю продержимся, если Родина прикажет.

Люди впали в оцепенение, по их бледным лицам блуждали тени, смысл последней фразы отложился не сразу и означать он мог лишь одно.