Александр Тамоников - Рейд ценою в жизнь

- Опять начинается, мать их рас так! - прогнулся Герасимов.

Шубин прижал палец к губам.

БТР без остановки проследовал мимо. Гарью заволокло значительный участок леса и снова навалилась тишина.

Бензин залили за пару минут, пустую канистру швырнули в кустарник.

- Айн момент! - сказал Герасимов и побежал проверять двигатель: со скрипом откинулась крышка капота, он забрался внутрь с головой и через минуту сообщил: - Так я и знал, товарищ лейтенант. Ремень провис, но ничего - сейчас подтянем. Пару минут…

Он вернулся в кабину, забрался под водительское сиденье, погремел инструментами в ящике, выбрал нужный, снова полез под капот.

Кузов помалкивал - уснули там? Шубин вышел на середину поляны, потянул носом – что-то было не так, донимало какое-то безотчётное беспокойство, от которого вся кожа чесалась и зудела. Чертова акустика в этом странном лесу! - вроде ветки хрустели под ногами, но как-то не явственно.

Немецкую речь услышали в последний момент, когда уже поздно было спасаться бегством.

Отогнулись ветки и на поляну переговариваюсь вышли трое пехотинцев в сером суконном обмундировании, при полной амуниции и вооружении.

Немая сцена была выразительной.

Солдаты оторопели, открыли рты, хорошо, что не стали хвататься за оружие в этом лесу они были не одни. После бронетранспортёра пошла пехота, цепь растянулась по массиву, голоса звучали слева, справа, трещали ветки под ногами, но остальные шли в стороне. На поляне оказались только эти трое.

- В чем дело? - нахмурился Глеб. - Гауптштурмфюрер СС Карл Шлезингер. Сломалась машина… Час назад мы нарвались на русских и транспортное средство получило повреждения, - напрасно он был таким многословным - немецкий язык Шубин знал, но акцент выдавал его с головой хотя кому какое дело.

Облава слева и справа уже прошла, остались эти трое. Немцы продолжали удивляться, недоуменно переглянулись – картина, конечно, странная - посреди поляны, в стороне дороги, стоял побитый осколками грузовик, хорошо ещё, что из кузова не выглядывали заинтересованные лица. Поляну украшал помятый офицер СС, застигнутый врасплох. Маска невозмутимости, которую он усердно на себя натягивал, ничуть не убеждала, на левом кармане темнела пятно - явно не очерню прикрывать, которая чтобы не вызвать дополнительные вопросы не было смысла.

Из под капота высунулась физиономия Герасимова, он что-то невнятно пробормотал и снова погрузился в работу - можно себе представить, что чувствовал в этот момент Серёга - лишь бы глупостей не натворил.

- Обер-ефрейтор Аксель Рюмке, господин гауптштурмфюрер, - щелкнул каблуками кряжистый блондин. - Прошу прощения, мы не знали, что вы здесь. Нам сообщили, что в районе действует ваша насос, но считалось, что это восточнее. Что случилось, господин гауптштурмфюрер? Где ваши люди?

- Скоро будут! - уверил Глеб. - Мои люди осматривают прилегающую местность, должны вернуться, когда роттенфюрер Курвиц устранит техническую неисправность. В чём дело обер-ефрейтор? Почему вы считаете, что я должен перед вами отчитываться? – Шубин волновался, от этого акцент только усиливался, солдаты подходили все ближе, продолжая удивляться.

«В могилу не терпится!», - догадался Шубин.

Всевозможные варианты вертелись в голове как лошадки на карусели. Тянутся кобуре глупо - у Герасимова там под капотом ни автомата, ни пистолета.

- У вас сильный акцент, господин гауптштурмфюрер, - не уверенно заметил блондин. - Мне кажется, ни в одной из наших земель нет такого произношения.

- Вы не поверите обер-ефрейтор, но в Дании, где я родился и провёл половину жизни, и будучи сыном германского дипломатического работника, так говорят очень многие. У вас есть ещё вопросы? Мне следует начать беспокоиться и связываться со своим начальством?

- О-оо, ни в коем случае, господин гауптштурмфюрер, - блондин оробел. - У нас приказ: прочёсывать лес и проверять всех, кто вызывает подозрение. Мне очень жаль, но вы должны показать нам свои документы, а мы осмотреть машину.

- Ладно, делайте, что вам приказано, - Шубин нарочно громко засмеялся и стал неторопливо растягивать правый нагрудный карман.

Блондин сверлил глазами кровавое пятно на левой стороне кителя - он чувствовал неладное, но не мог понять, что именно, с трудом оторвал глаза, шагнул к грузовику, чтобы по колесу вскарабкаться в кузов.

Тут из-за борта вырос Шлыков и швырнул нож - лезвие сделало один оборот и вонзилось чётко в цель, бросок был настолько силён, что нож вошёл в немца по самую рукоятку - блондин отбросило, словно взрывной волной, он начал извиваться, сдавленно завыл.