Александр Тамоников - Тайна пленного генерала

Переулок через дорогу перегородил упавший телеграфный столб, туда и потянулись диверсанты. Несколько немцев вели автоматный огонь - невозмутимые как камни, остальные рассредоточились вдоль ограды, залегли. Перебежал пригибаясь коренастый десантник в утепленном защитном комбинезоне и шлеме с маскировочной сеткой, - он нес ручной пулемет с примкнутой патронной коробкой. Высунулся немецкий командир, - он сидел на корточках с опорой столба электропередачи, махнул рукой, подгоняя отстающих. Прогремела очередь - холеное лицо сменило выражение и пропало; место убитого занял диверсант с пулеметом, стал перестраивать свою бандуру, ещё одна очередь - порвалась маскировочная сетка, образовалась дырка в каске, - пулемётчик распростерся под опорой. Настя Томилина удовлетворенно хмыкнула, выбросила пустой диск.

Противник накапливался в переулке. Разведчиков разбросало по мусорному пустырю, бежать к мосту было уже невозможно - за спиной чернел узкий проулок, но как туда добраться?

В районе моста усилилась стрельба, видимо, вторая диверсионная группа шла параллельно первой. Шубин криком призывал держаться, отползать к проулку! Катился Вартанян, перепачканный металлической стружкой, хрипел, что до этого проулка, как до середины Днепра - редкая птица долетит. Диверсанты изготовились к броску под прикрытием пулемета, их было вдвое больше. Со стороны реки прогремел оглушительный взрыв: взвился сноп пламени, треснули понтоны, разлетелась часть пролетных конструкций - саперы не пожалели взрывчатки! Взрыв был такой силы, что дрогнула земля; на реке образовалось небольшое цунами; Глеб оторопел: пулеметный взвод успел проскочить, а как же разведчики? Очевидно, на то была причина, но всё равно обидно. Полк уходил в леса на правом берегу, а разведчиков уже похоронили…

- Товарищ лейтенант, как же мы? - ахнул Кошкин.

Немцы тоже оторопели, двое даже привстали, но не дремала боец Томилина - плавно нажала на спусковой крючок и оба диверсанта повалились замертво, и в следующий миг взбешённые разведчики открыли по неприятелю ураганный огонь. Кто-то на той стороне завизжал, остальные уткнулись в землю.

- В переулок! - закричал Глеб. - Да шустрее давайте!

Удивительно, но прорвались все.

Противник пребывал в легком шоке и реагировал с задержкой. Шубин и Резун отступали последними, поливая огнем все видимое пространство, потом бросили гранаты - неважно куда, лишь бы дымило. Обида душила, но надо было успокоиться; у сапёров не было другого выхода, они не знали - живы ли разведчики. А диверсанты из второй группы уже готовились к броску на мост - девять человек в считанные мгновения освоили переулок, свернули на параллельную улочку, по которой в принципе не смог бы проехать автомобильный транспорт, побежали, увязая в грязи. Здесь ещё не было фашистов, но они были в середине деревни, у реки, растекались по улицам, со стороны оставленного переднего края. Мелькали сараи, какие-то склады, узкие проходы между заборами. В мирное время здесь работала пристань: теплоходы и катера возили туристов; небольшие баржи доставляли грузы в Наро-Фоминск, включая гальку и щебень.

- За мной! – Шубин свернул в переулок.

Остатки отряда потянулись за ним…

- Командир, мы куда? - прохрипел курганов.

- Там пристань, катера ходили, раненых возили; один из них вернулся, а второй ходку не делал.

- Чёрт, точно! - взвёлся Шаламов. – А если у него бензин кончился? А если неисправный или ещё что?..

- Увидим… - отмахнулся Шубин.

Он первым вылетел на пристань, - дощатый настил скрипел под ногами - гнилые доски не успевали заменять новыми, сюда ещё не пришёл неприятель. Слева чернел подорванный мост; над рекой стелился дым, медленно смещаясь к пристани. Немцы ещё не разобрались, куда пропала группа красноармейцев. Деревня была немаленькая, портовые строение теснились друг к дружке, выбирались к самому берегу. Глеб помчался по настилу, у причала стояли лодочки, привязанные ржавыми цепями, и посудины покрупнее, насквозь проржавевшие, похожие на списанные. Тот самый катер, что заприметил Глеб, стоял последним, прижимаясь к причалу левым бортом, швартовный канат обвел чугунный кнехт, вмонтированный в причал, поскрипывали кранцы - лысые автомобильные шины, развешенные по борту. Катер был ржавый до нельзя, надстройка располагалась ближе к корме, переднюю палубу завалили мусором. Речное недоразумение не имело название, только номер на борту.

- Товарищ лейтенант, разрешите мне? - вернулся Кармерзы. - Я на Куре такие же штуки водил, всё про них знаю.