Александр Тамоников - Подземная война

Войтенко тоже не стал задерживаться, натянул штаны, стряхнул полотенце и побрел к переулку. Когда он исчез за ворохом бурьяна, подошла Алина, молча села рядом. Она смотрела на море, и в ее глазах резвились дьяволята. Алексей не торопил. Она молчала. Потом повернулась и тихо проговорила:

– Полночь, Аджибайский лиман. «Фауст» собирает своих людей для постановки новой задачи. Очевидно, другого способа связи у них нет, а возможно, этот – самый эффективный… Да, им еще кого-то надо перевезти на лодке, я толком не поняла. Или посадить на лодку. Как ты думаешь, они могли иметь в виду подводную лодку?

Жар ударил майору в голову.

– Не может быть! Как ты это все услышала?

– У меня хороший слух, майор. Когда удается сосредоточиться, выбросить из головы все лишнее, это чувство многократно усиливается. Не волнуйся, я все прекрасно слышала.

Мысли метались в голове, как непоседливые белки. Аджибайский лиман – в 12 километрах к северу от центра Одессы, местность неприветливая, скалистая, там нет населенных пунктов и есть где спрятаться от посторонних глаз.

Он должен доложить полковнику Лианозову, пусть принимает решение. Но только Лианозову, больше никому. Интересно, кого эти твари собираются переправить на немецкую субмарину?

Ночью на лимане было холодно и сыро, дул промозглый ветер. Плотные тучи закрыли луну, плыли с севера. Над местностью господствовали скалы – где-то разбивались на отдельные клыки, где-то вырастали целые кряжи. В верховья лимана впадала речушка Малый Куль – небольшая извилистая артерия. Залив отделяла от моря песчано-ракушечная пересыпь шириной триста метров, через которую протекала двухметровая река с перекинутым мостиком. Скалы с суши подступали к пересыпи, забирались на нее, расползались вдоль берега. Побережье в этой местности было сильно изрезано. Море волновалось, но умеренно, метрах в ста от берега волнение почти не ощущалось.

Ветер дул от суши, гудел в кронах редких деревьев. Справа в море вдавался причудливый мыс, похожий на пасть крокодила. Посреди пересыпи находился заброшенный маяк – его не использовали уже несколько десятилетий. К маяку жались постройки с продавленными крышами. С суши на маяк вела грунтовая дорога, она петляла между скалами, погружалась в низины. В этом районе не было ничего стратегически важного, он фактически не патрулировался. Иногда появлялись пограничные катера, но к берегу не подходили – морское дно тоже было скалистым.

Одеться этой ночью пришлось со всей основательностью – утепленная штормовка, прорезиненный плащ с капюшоном. Алексей подтянулся на руках, выглянул за скалу. Переместился в ложбину. В соседней нише обустроился Вадим Казанцев, он тоже был одет, как капуста, шумно отдувался. Сзади сопела Алина (и зачем он взял ее с собой?). Но девушка уперлась – либо со мной, либо больше не подходи! Детский сад какой-то.

У нее была сносная подготовка, в чем Лавров уже убедился, и после колебаний разрешил примкнуть к группе, строго-настрого наказав никуда не лезть. Дефицит в людях был серьезный. Операцию засекретили, о подробностях знали только несколько человек из руководства флотилии и командования гарнизона. Лишняя голова помешать не могла.

Десять минут назад на пересыпь вдоль берега прокралась лодка с несколькими пассажирами. Люди ушли на маяк, а плавсредство пришвартовали в скалах. Потом одна за другой подъехали три машины. Номера на них были соответствующие – имели отношение к органам власти. Эти пассажиры тоже ушли на маяк. Остались только наблюдатели, но они пока не мелькали.

Специальные подразделения полковник Лианозов решил не привлекать, а заблокировать лиман только после того, как последняя мышь заберется в мышеловку…

Больше никто не подъезжал. За дорогой следили в паре километров севернее. На часах – без двух минут полночь. Возможно, подразделения красноармейцев уже перекрыли подступы к лиману.

Сдавленно охнула Алина – захлопали крыльями несколько жирных летучих мышей, промчались над застывшими оперативниками. Эти твари здесь были повсюду – днем спали, облепив скалы, ночью бодрствовали, устраивали карусели, носились, как истребители.

– Ты как там? – прошептал Алексей.

– Ненавижу летучих мышей, – призналась девушка. – Сухопутных мышей тоже ненавижу, но этих особенно. Предпочла бы ласточек…

– Ласточки тоже вонючие и надоедливые, – отозвался Казанцев, пристраивая автомат. – Особенно если все скалы ими засижены…