Иван Стрельцов - Волчья ухмылка

Напарник Бондаря, видя, что произошло, бросился на Владиса, по-боксерски выставив перед собой руки. Парень явно не служил в спецназе, а там учат — «Боксер силен до пояса...», а вот Улнис в спецназе служил. Острый носок ботинка прибалта глубоко вошел братку в пах. От боли тот задохнулся, опустив руки, он тут же рухнул на колени. Вторым ударом коленом в горло Владис завершил этот смертельный спарринг.

Увидев завертевшуюся карусель, Леший попытался выхватить из-под рубашки пистолет. Ему это почти удалось, поблескивая воронением, наружу выглянул плоский длинноствольный «ТТ», любимое оружие постсоветских киллеров. Черный зрачок пистолета уже разворачивался в сторону противника, а большой палец Лешего взводил курок.

Кольцов от него находился в каких-то полутора-двух метрах и, чтобы не попасть под смертельную «маслину», прыгнул, целенаправленно нанося удар локтем в висок.

Все-таки это великая сила — уметь использовать вес собственного тела. Правильно говорят: «Хорошего человека должно быть много». И на этот раз усиленный весом удар расколол лысый череп, как грецкий орех, глубоко вмяв височную кость.

Напарники стояли на обочине дороги среди четырех изувеченных трупов.

— Называется, взяли «языка», — произнес Глеб задумчиво, оглядывая побоище.

Действительно, истребление братков не входило в их планы. Обнаружить, припугнуть, в конце концов, навести кой-какие справки о жизни местной братвы, а там при помощи авторитета Фашиста вывести их на время из игры. Не получилось, переборщили.

— Теперь мы от них точно ничего не узнаем, — согласился Владис. — Единственное, что меня утешает, — любой суд признает, что мы действовали в рамках самозащиты..

— Думаю, до суда доводить не стоит, — пробормотал сыщик.

С момента остановки прошло несколько минут. Трасса все еще была пуста, но долго так продолжаться не могло.

Трупы быстро загрузили в джип, не забыв положить туда же и оружие братвы. А затем, как и предполагал Владис, столкнули машину с обрыва на скалистый берег моря.

В город они возвращались другой дорогой. Теперь мысли Кольцова были заняты только одним: как дальше будут развиваться события после сегодняшнего инцидента? Ведь кто-то всерьез заинтересовался его скромной персоной.

— Ты хотя бы понимаешь, чем все это может кончиться? — развалившись в глубоком кресле, угрюмо произнес Железяка.

Он держал в правой руке бокал из толстого стекла, доверху наполненный джином с лимонным соком. Его вопрос относился к Вере, сидящей напротив на широком кожаном диване. Закинув ногу на ногу, молодая женщина курила тонкую, длинную сигарету. На ее миловидном лице как приклеенная замерла загадочно-лукавая улыбка, хотя большие голубые глаза оставались пустыми и бесстрастными. Докурив, Вера бросила окурок в пепельницу и, приняв фривольную позу, потянулась к столику, на котором стоял ее бокал с сухим мартини. Взяв бокал, она сделала маленький глоток, потом улыбнулась и ехидно произнесла:

— Если сделать все, как ты предлагаешь, догадываешься, что произойдет?

— Это не я, мы вместе с Дьяконом так решили, — пробубнил Денис. Такой ответ его собеседницу не устраивал. Она отрицательно покачала головой.

— Это абсолютно не важно, один или вдвоем. Главное, в этом случае конец всем твоим, вернее, всем нашим планам. Можешь забыть о вилле на Лазурном берегу и о спокойной старости. Ты до конца дней своих останешься уркой, даже если тебя посадят на трон смотрящего.

— Но мы так решили с Дьяконом, — продолжал упорствовать Железяка. — Ты должна сказать Берковичу, чтобы он встретился с Фашистом и посвятил его в детали всего предприятия. Теперь вместо Бармалея он будет с нашей стороны третьим компаньоном.

— Так все было неплохо, — допив мартини, промурлыкала Вера. Она потянулась, изогнувшись, выпятила большую округлую грудь. — Было три компаньона с вашей стороны и Троцкий с нашей. Из вашей троицы отошел Бармалей, то есть доля двух других, соответственно, увеличилась. Если вдруг что-то случилось бы с Дьяконом, то единственным наследником остался бы один. Беркович человек деловой и опытный, он бы никогда не позволил себе даже во сне сболтнуть лишнего. Через десять лет ты мог бы определиться, что делать дальше. Сидеть в Новоморске или переехать на юг Франции, как мы когда-то мечтали.

На лице Дениса Роботова не дрогнул ни один нерв. О чем сейчас говорила Вера, об этом он сам часто думал. Дьякон действительно был единственной преградой между ним и мечтой. С его смертью никто ничего бы не узнал, и общаковые миллионы канули бы в Лету. До последнего момента Железяка подумывал, как ликвидировать закадычного дружка. Но, побывав в его штаб-квартире, Денис понял, что своими силами ему не справиться с Павловским (умный, собака, и осторожный). Нанимать «мокродела» со стороны не было времени, да и находящийся в Новоморске Фашист наверняка устроил бы разбор. И тогда оказалось бы себе дороже... никакие деньги не стоили жизни.