Иван Стрельцов - Волчья ухмылка

Вера слушала его вполуха, думая о своем. Сегодня утром по ее просьбе Вальтер забрал девушку-пленницу и перевез к ней на квартиру. Требовалось срочное вмешательство психоаналитика. Девица была слишком рьяная и в любой момент могла выкинуть какой-нибудь фортель. Уколы транквилизаторов слабо подавляли ее волю, но доктор Кочубей уехал на неделю за город, и теперь приходилось его ждать.

Покинув еще недавно свой кабинет, Вера направилась к мэру. Лев Давидович встретил ее радостно-возбужденным. Обняв молодую женщину за талию, он провел ее к дивану в углу кабинета.

— Ну что, Вера Сергеевна, вы теперь, наверное, зазнаетесь и вспоминать не захотите нас, мелких клерков провинциальной власти.

— Что вы такое говорите, Лев Давидович, вы ведь прекрасно знаете, что у меня, как и у вас, с этим городом связано очень многое. Поэтому даже если и захочу забыть этот период, всегда найдется человек, который мне напомнит. Впрочем, вам тоже...

— Да, да, — закивал головой Беркович. — Мы всего лишь рядовые на этой незримой войне гигантов. И чтобы выжить, нам следует держаться друг друга. Так поступают ветераны.

— А вы что, были на войне, Лев Давидович? — удивилась Вера.

— Нет, что ты, бог миловал, — оскалился в улыбке мэр. — Но был знаком с некоторыми сорвиголовами, они мне многое порассказали.

Влажная от пота рука Берковича, до этого лежащая на коленке молодой женщины, медленно стала подниматься вверх, к краю юбки.

— Лев Давидович, мы, по-моему, это уже когда-то проходили, — усмехнулась Калинина. Ее острый, кораллового цвета язычок скользнул по пухлым губам, еще больше возбуждая Берковича.

— Раньше ты всегда была под рукой, а теперь ускользаешь. Поэтому сейчас ты особенно желанная, — прохрипел старик. Его рука уже пробралась сквозь резинки чулок и впилась всей пятерней в гладкую ткань шелковых трусиков.

— Решил напоследок вкусить запретного плода? — простонала Вера, приподнимаясь и давая возможность стащить с себя нижнее белье.

Дрожащими руками Беркович поднес слегка влажную ткань к своему лицу и глубоко вдохнул аромат женского естества. Затем отбросил трусики в сторону, сам опустился на колени перед задранной юбкой недавней своей подчиненной.

Вера, чувствуя прикосновение стариковских губ на внутренней стороне бедер, поудобнее разместилась на коже широкого дивана. Забросив ноги на плечи своего престарелого партнера, она прошептала:

— Ну ладно, ветеран, пользуйся своими льготами.

Несмотря на то что группа подводных диверсантов была готова к выходу в море, все откладывалось. Христофоров ждал депеши из Москвы. Наконец пришло сообщение. Особист некоторое время внимательно вчитывался в текст, потом присвистнул и, обернувшись, как-то бессмысленно посмотрел на стоящего рядом Фашиста.

— Что они такого сообщили? — спросил тот, понимая, что только экстраординарное сообщение могло так ошарашить чекиста.

— Вот, послушайте, — Христофоров снова поднес к лицу листы с текстом и начал читать: — Труп, эксгумированный на центральном городском кладбище города Новоморска, принадлежит мужчине тридцати трех—тридцати пяти лет, причина смерти — разрыв межпозвоночных шейных хрящей... это вы все знаете. Для скорейшего разложения труп обработан химическим составом... это тоже известно. Вот что интересно: при жизни мужчина был инвалидом детства, атрофированы нижние конечности. Группа крови и резус при этом соответствуют данным Бармалея, то есть Пяткова Валерьяна Сергеевича...

— У Бармалея был сын, — задумчиво произнес Фашист. Сейчас он, как и минуту назад Христофоров, никого не замечал вокруг себя. — Еще до первой отсидки он сошелся с какой-то шмарой. Она и по тем временам была конченой, бухала, кололась, в общем, не человек, барахло. Как там было, я не знаю, но только забеременела она, а Бармалей с парой подельников подломил сейф в Ювелирторге. Но ничего не получилось, повязали их, шмара тут же решила делать аборт. Что-то у нее не получилось, в общем, родила. На свет появился умственно отсталый уродец. Шалава оставила его в роддоме, правда, сама недолго погуляла, через месяц по пьянке угодила под поезд. А Бармалей сына время от времени в интернате, куда его определили, навещал. Оказывается, вот для чего, подставу готовил, сука, вместо себя. — Фашист так ударил по столу, на котором стоял ноутбук, что компьютер даже подпрыгнул.

— Это еще не все, — продолжал Христофоров. — Самое сенсационное дальше. — И снова стал читать: — Анализ и сравнение ДНК подтвердило идентичность Пяткова Валерьяна Сергеевича, Пяткова Ильи Валерьяновича и... — Владимир замолчал. В резиновом гидрокостюме, обвешанный оружием и боеприпасами, он и так неимоверно потел, а тут еще такое...