Иван Стрельцов - Волчья ухмылка

Он едва успел спрятать телефон в карман, когда над улицей пронесся душераздирающий крик и тут же оборвался на гулком шлепке.

Банкир лежал на булыжной мостовой, неестественно вывернув руки, его голова была размозжена, асфальт вокруг него на расстоянии нескольких метров был забрызган сгустками крови и мозга.

Штурм начался не со взрыва свето-шумовых гранат или с выбивания окон тяжелыми ботинками или прикладами. В этот раз сработали снайперы, отстреливая бегавших по территории доберманов. Потом они подсветили лазерными целеуказателями забаррикадировавшихся охранников, и командир СОБРа через мегафон обратился к ним:

— В случае сопротивления открываем огонь на поражение.

По перемахнувшим через ограду бойцам никто не стрелял. Через несколько минут все было кончено, охранники Зорича и водитель Витек стояли, задрав руки за голову, лицом к стене. В спальне визжала и царапалась Яна, успевшая за это время влить в себя полбутылки виски.

На втором этаже, на полу рабочего кабинета, лицом вниз лежал адвокат Крикунов, он не сопротивлялся и был весьма доволен собой. Все бумаги, где хоть как-то фигурировала его фамилия, он уничтожил. А все остальное пусть Семка расхлебывает сам.

Сидя на ветках корабельной сосны, троица охотников за сенсациями ловила каждое мгновение происходящего на вилле. После штурма начался обыск, несколько десятков человек основательно принялись за работу.

Кто-то из бойцов СОБРа, стоявших в охранении, распахнул ворота, и на территорию виллы въехал генеральский джип.

Начальник ГУБОПа едва успел выбраться из машины, как к нему из гаража бросился один из офицеров.

— Тут в гараже целый арсенал, — скороговоркой докладывал собровец. — Три гранатомета, пятнадцать автоматов, четыре снайперские винтовки, ручной пулемет, несколько десятков охотничьих ружей. И гора различных боеприпасов.

— Откуда такой арсенал? — обратился к закованному в наручники адвокату генерал.

— Понятия не имею, — пожал плечами Крикунов. — Знаю, что Семен Аркадьевич — любитель оружия, коллекционировал, но сколько и чего у него там, мне неизвестно.

— Товарищ генерал, это всего лишь приложение вот к этому, — доложил подтянутый, долговязый капитан, производивший обыск в рабочем кабинете. В руках милиционер держал кипу листов. Генерал бегло просмотрел их и насмешливо произнес:

— Очень интересно, схемы движения правительственных машин. Распорядок дня всех членов правительства, возможные посещения ими общественных мероприятий. И даже краткие справки о пристрастиях. Так вот каким товаром стала торговать ваша фирма, господин Крикунов?

— Я ничего не знаю! — удивленно вскрикнул адвокат. — Первый раз их вижу. И вообще, я только партнер, а основной капитал принадлежит Зоричу. Разбирайтесь с ним, я здесь ни при чем!

— Ничего, не беспокойтесь, — усмехнулся генерал. — Пока нет господина Зорича, нам многое может рассказать его брат, господин Войцеховский. И что это за документы, и зачем столько оружия, а заодно и что он до недавнего времени делал в Новоморске.

— При чем здесь Новоморск? — не понял Крикунов.

— А вот это мы узнаем у пана Войцеховского. — Генерал достал свой мобильный телефон и набрал номер старшего группы захвата. — Как дела? Что? — На лице начальника ГУБОПа отразилась растерянность. — Когда это произошло? Ладно, вызывайте экспертов, проводите обыск.

Генерал посмотрел на адвоката, потом устало произнес:

— В момент задержания Войцеховский выбросился из окна. Разбился насмерть.

Сафин отключил микрофон, сейчас ему стало страшно, три составные сложились в предупреждении Кольцова. Новоморск, откуда ему пришлось уехать не по своей воле, неожиданное предложение первым узнать сенсацию и смерть банкира, также недавно побывавшего в Новоморске. По-видимому, как только сенсация обретет жизнь, наступит его черед. Как бы то ни было, Анатолий знал точно — в Москву он сейчас не вернется. Надо переждать месяц-два...

В очередной раз в кают-компании повисла гробовая тишина, теперь все присутствующие пытались обдумать только что услышанное от Фашиста.

Первым не выдержал Христофоров. Он налил себе в чашку воды из уже остывшего самовара и долго пил, наконец поставил чашку на место и негромко сказал:

— Выходит, весь сыр-бор с большой облавой заварился из-за того, что ваши люди забрались на неработающий нефтеперегонный завод.