Иван Стрельцов - Диверсионная команда

— Ну, если так, — удивленно пожал плечами резидент.

— Только не забудьте главное, Джеймс, — устранение английского резидента должно пройти на фоне какого-то местного мятежа — как бы случайная жертва. Никаких фокусов со взрывами машин или снайперами-одиночками. Чем больше крови, тем лучше, на Востоке это любят. И никакого отношения к этому не должен иметь дядя Сэм.

— Значит, надо создать заваруху в Кабуле?

— Да.

— Рассчитывать на наши спецподразделения не приходится?

— Абсолютно исключено, но в отношении местных наемников фирма не дает никаких финансовых ограничений.

— О, — вырвалось у Фишера. Хорошо зная местные нравы, он уже представил себе, что сможет себе возместить с лихвой расходы за сегодняшний обед.

— Когда приступим? — поинтересовался резидент, поднимаясь со своего кресла.

— Чем быстрее, тем лучше, — поднимаясь вслед за резидентом, произнес Вернер.

— Разрешите откланяться.

У дверей мужчины обменялись рукопожатиями, задержав на мгновение руку Фишера, шеф отдела спросил, слегка понизив голос:

— Что вы скажете, Джеймс, о движении Талибан?

— Крутые, сукины дети, — хмыкнул резидент, — религиозные фанатики, контролируют часть Афганистана, придерживаются законов шариата. Раббани не считают за главу страны. Готовы в любой момент поднять мятеж. Поддерживают связь со спецслужбами Пакистана.

— Есть ли у них реальная возможность захватить власть в стране?

— При определенном положении вещей плюс финансовая и военная поддержка извне это вполне возможно.

— С ними можно иметь дело?

Фишер на мгновение задумался. Талибан в политическом отношении был слишком непредсказуемым.

— Трудно сказать, — пожал он плечами, — дикие люди, неизвестно, что у них на уме. Поэтому я думаю, они наиболее опасны.

— Очень интересно, — буркнул недовольно Вернер, — в будущем советую присмотреться к этому движению. Может быть, это будет еще один шаг в вашей карьере.

— Но сперва, я думаю, надо разобраться с англичанином.

— Поторопись, сынок, наши люди в Кабуле уже ждут, когда смогут предложить «руку помощи» Абдулхану Юсуфу Нурадину...

Камыш горел как порох, в какое-то мгновение многокилометровое пространство превратилось в море огня. Треск горящих стеблей напоминал беспорядочную стрельбу. Гонимое ветром пламя гудело, как форсунка паяльной лампы. К небу тянулся шлейф смолянисто-черного, густого, как битум, дыма. Жар пожара доходил и до вершин холма. Прячась за базальтовый валун, старший лейтенант, морщась, но чувствуя ответственность офицера перед солдатами, нашел в себе силы улыбнуться и подмигнуть.

— Хорошо, что ветер не дает дыму стелиться по земле, а то совсем хана.

Вжимая голову в плечи, Дубинин зло проворчал:

— Какой хрен разница, не задохнемся, так сгорим заживо.

— Не дрейфь, боец, прорвемся. Коль сразу не сгорели, теперь уже не сгорим.

И действительно, несколько томительно-жарких минут — и огонь внезапно схлынул. Кое-где еще догорали небольшие деревья, кусты, трупы душманов. А дальше на огромном черном пространстве ветер гнал тучи черного пепла. Последние солнечные лучи скрылись за горами, над приграничьем быстро сгущались сумерки. На небе стали появляться первые звезды, а у дальних холмов замелькали черные тени.

«А вот это хреново, — подумал Петров, — через десять минут будет темно. В темноте нам хана. А если у «духов» еще есть приборы ночного видения, то и вообще шансов выжить нет». Ничего этого он не сказал бойцам, а сняв автомат с предохранителя, тихо произнес:

— Поделим на сектора нашу круговую оборону. Ты, — старший лейтенант пальцем указал на Дубинина, — занимаешь левый сектор, я правый. Раненому достается обеспечивать тыл. Хотя тыла, наверное, не будет. — Чем темнее становилось, тем ближе подходили темные силуэты, и их становилось все больше и больше.

«Черт возьми, почему, мать их так, застава молчит. Неужели приказ не вмешиваться. Твою мать».

Ком подкатил к горлу офицера, умирать на глазах своих товарищей, которым кто-то сверху запретил вмешиваться, было нелепо и обидно.

Сумерки сменились ночью, ближняя цепь моджахедов приблизилась на сотню метров, теперь только оставалось подать команду: «Огонь». Со стороны заставы прозвучал тяжелый артиллерийский выстрел, и через секунду над выгоревшей землей повис яркий зонт осветительного снаряда. Афганские боевики оказались в фокусе света, как звезды эстрады.

— Мочи их! — срывая голос, закричал Петров, начав длинными очередями сечь мечущихся душманов.