Иван Стрельцов - Диверсионная команда

— Что там случилось, Алеша? — услышал Волин разговор двух офицеров.

— Да кусок скалы упал на дорогу, мешает проезду.

— Так убрали бы его, и дело с концом.

— Я тоже так думаю, но вот нашему комбату диверсанты всюду мерещатся. Да какому дураку придет в голову такую глыбу таскать.

— Ох уж эти диверсанты, — задумчиво произнес второй офицер.

От головы колонны донеслось:

— Второе и третье отделение с ломами в голову колонны— бегом.

Со всех сторон застучали солдатские сапоги, загремело железо.

«Пора и мне убираться», — подумал Волин, направляясь к своей нише.

Через несколько минут дорога снова была пуста, батарея тактических мобильных ракет проследовала в направлении деревни Таньково. Капитан Волин и Виник выбрались из своих укрытий и опрометью бросились к лесу. Группу во главе с Завадой они нашли в условленном месте.

— Радист в эфир выходил? — спросил Волин. — Нам заданий новых нет?

— Работали на прием, — ответил тихо радист, — для нашей группы никаких сообщений.

Игорь взглянул на свои часы, затем поправил лямку ранца, размял суставы и скомандовал:

— Подтянуть животы, еще один марш-бросок — и все. Мы, может, вложимся в нормативы. Бегом марш.

В тамбуре купейного вагона стоял офицер в черной морской форме, его отстегнутый, закрепленный за полу белоснежной гимнастерки галстук безжизненно болтался в такт покачиваниям вагона. Военный с погонами капитана, облокотившись на входную дверь, дымил сигаретой.

— До Москвы еще два с половиной часа, — сообщила выглянувшая в тамбур немолодая проводница в форменном кителе, — вы, товарищ офицер, еще успеете чайку попить.

— Спасибо, напился, сколько можно, — попытался отговориться Волин.

— Ну, как хотите, — не настаивала женщина.

Дверь в вагон закрылась. Игорь Волин тоже зашел в вагон. В узком коридоре людей почти не было, лишь проводница разносила чай, да ее сменщик — немолодой худосочный мужчина в противоположном конце вагона — вяло махал веником. В купе, в котором ехал Волин, расселось семейство, члены которого с аппетитом уплетали вареные яйца, плавленые сырки с хлебом, запивая чаем. Игорь не стал мешать их трапезе, повернувшись спиной к купе, он облокотился на перила, с любопытством стал рассматривать придорожный пейзаж. Утро только начиналось, под лучами восходящего солнца искрилась еще не высохшая роса. Деревья вяло шевелили листвой под легким дуновением ветра. Листья на верхушках некоторых деревьев уже пожелтели.

«Осень», — почему-то с сожалением подумал Игорь.

Поезд пронесся мимо небольшой деревушки с деревянными избами, сутулыми колодезными журавлями и небольшим магазином, над дверями которого висел голубой щит с белой надписью «Сельмаг». Примерно так и выглядела деревушка Таньково, когда капитан Волин разглядывал ее через окуляр бинокля, только там вместо жителей были солдаты, а вместо живности танки и броневики...

Аттестационные учения спецназа, разработанные умниками — стратегами и тактиками Генштаба и рассчитанные на трое суток, завершились немногим более чем через сутки, и виной этому — диверсанты из группы Волина. «Взрыв» на ракетной батарее, по мнению экспертов из аттестационной комиссии, полностью уничтожил «зону» и деревню Таньково вместе с охранными батальонами, боевой техникой и штабом ударной армии «противника», штабом корпуса ПВО и фронтовым узлом связи. По мнению экспертов, взрыв тактической ракетно-ядерной батареи обезглавил фронт «противника» и создал выгодные предпосылки для действий не только частей спецназа в тылу, но и общеармейских подразделений по фронту.

Группа Волина вышла к финишу третьей, это был неплохой результат. Игорь доложил председателю комиссии о выполнении поставленной задачи, на следующий день с утра надо было написать подробный рапорт, но не пришлось. Учения пришлось сворачивать, из сорока двух диверсионных групп главному «волкодаву» — генералу Хрящу — удалось нейтрализовать лишь семь. Остальные же после его героической «гибели» в штабе ударной армии беспрепятственно шли к финишу, громя цели. После того как все группы собрались на территории полевого лагеря, руководство решило через два дня провести разбор учений.

Но уже на следующий день капитан Волин был вызван к руководителю учений генерал-полковнику Еременко. Невысокий, широкоплечий, седой, как лунь, генерал-полковник Андрей Сергеевич Еременко почти был на пенсии, его служба в Генштабе была скорее символической, чем реальной. Он возглавлял всевозможные комиссии, делегации, выступая в них лишь «торговой маркой», а всю работу выполняли эксперты и аналитики. Волин о своем прибытии доложил по полной форме. Генерал пожал ему руку и, указав на стул перед столом, произнес: