Иван Стрельцов - Диверсионная команда

— С «языком» уже разобрались? —слезая с подоконника, спросил Волин, и тут же его место прыжком занял спортсмен. Опершись на стену, он вытянул ноги, положив на них автомат, вяло произнес:

— Уже разобрались.

Игорь начал спускаться вниз. На первом этаже было по-прежнему тихо. Ковалев, Зиновьев и Ким спали у потухшего костра. Прапорщик Зульфибаев и мичман Лебедев дежурили у входа. Садык, скрестив ноги под себя, точил широкий клинок кинжала, а мичман снова чистил автомат. Вокруг него было разложено несколько магазинов и блестящая горка остроконечных патронов.

— Где Чечетов? — спросил капитан.

Лебедев указал стволом автомата на дверной проем в соседнюю комнату.

Майор сидел перед самодельной картой Кабула и задумчиво водил пальцем по ней, что-то бубня себе под нос.

— Ну что, пленный рассказал что-то интересное? — входя, спросил капитан.

— На удивление много поведал нам молодой «дух». Хотя и не по своей воле, — ответил Чечетов, не отрывая взгляда от самодельной карты.

Волин не стал спрашивать о судьбе пленного, он прекрасно знал, как поступают с использованными «языками» диверсионные группы во время глубинного рейда.

— Так что нас ждет дальше? — спросил Волин.

Наконец что-то решив для себя, Чечетов оторвался от листка бумаги и, посмотрев на Волина, спросил:

— Как капитан, не устал?

— А что, есть возможность пойти в отпуск? — вопросом на вопрос ответил Игорь. Чечетов улыбнулся, ему явно импонировало, что капитан, впервые попав в такую передрягу, держался мужиком. За годы войны майор насмотрелся на разных, видел и «сопливых» героев, и суперменов, на деле оказавшихся кучей дерьма. «Терминатор» явно тянул на героя.

— Сегодня ночью нам предстоит еще одна засада, — наконец проговорил майор, потом добавил: — Не чета той, что была прошлой ночью.

— Нам, татарам, все равно, что наступать бежать, что отступать бежать, — ухмыльнулся Волин, а потом уже серьезно спросил: — Будет охота на «жирную дичь»?

— Я бы уточнил. Охотиться будем не на «жирную дичь», а на крупного хищника. Разницу сечешь?

— Секу, — ответил капитан, поглаживая цевье автомата...

Перевал Саланг — стратегический объект НИДА, партии генерала Дустума. Именно сюда его вызвал из ставки командир развернутой пятьдесят третьей пехотной дивизии. Глава северных провинций Афганистана немедленно выехал. Провал недавнего штурма Кабула и новая перегруппировка сил президента Раббани были последней заботой лидера афганских узбеков. Генерал Абдул Рашид Дустум, откинувшись на спину заднего сиденья своего «УАЗа», в задумчивости поглаживал усы, впереди сидел водитель и адъютант командующего, недавний выпускник Ленинградского военного училища мотострелков. Посмотрев на бритый затылок лейтенанта, генерал вспомнил «советских товарищей», приходу их частей в Афганистан Абдул был обязан своей стремительной карьерой. А вот после их ухода встал вопрос: либо поддерживать режим Наджибулы (который самоустранился от управления страной) и тем самым обрекать себя на поражение, либо самому стать политическим лидером. Дустум выбрал второе, он поднял мятеж верных ему частей против Наджиба и создал свою партию НИДА, партию защиты интересов национальных афганских меньшинств. Главная ее задача — борьба с пуштунами в высших эшелонах власти.

В наследство от Сороковой армии Советского Союза «милицейским формированиям» Дустума достались стрелковое оружие и транспорт. У генерала были танки, боевая авиация и даже оперативно-тактические ракеты. Костяк стотысячной группировки составили части пятьдесят третьей и семидесятой пехотных дивизий, в свое время поддержавшие лидера НИДА. Но Дустум не смог выбить из Кабула президента Раббани и его соратников из Исламского общества Афганистана, у которых было тоже достаточно советского оружия со складов, оставленных Наджибулле. Кроме того, старый интриган ловко манипулировал в заключении союзов с лидерами других партий. И опирался на союз с влиятельными полевыми командирами. Кроме того...

«Кроме того, — мысленно проговорил Дустум, — по данным разведки, сейчас в Кабуле находится лидер таджикской оппозиции Нурадин — старый лис наверняка хочет мне навязать войну на два фронта. А как же таджики? Они что, не понимают, что я их смешаю с прахом после первого их выстрела в нашу сторону? И что там у них творится?» Уже было известно об уничтожении штаба Нурадина, но оставалось загадкой, кто из полевых командиров решился на такой шаг. К тому же шайтан помутил разум бешеного Мах-муддина, и он со своей сворой бросился на русскую пограничную заставу. Русские его ждали и били наверняка из всех видов оружия. За ночь от большого отряда «непримиримых» осталась жалкая горстка недобитых боевиков, которых тут же переловили разведчики семидесятой дивизии. Теперь их ждала мучительная смерть, а у генерала Дустума одной головной болью стало меньше. Однако это еще больше запутывало ситуацию.