Иван Стрельцов - Диверсионная команда

Оба представителя дружественных стран отправились в Люксембург. И если Эрл несся туда на своем «БМВ» по автостраде, Памела же, наоборот, с комфортом ехала на поезде. В Люксембурге оба эксперта поселились в небольшой старинной гостинице «Король Фердинанд», для конспирации сняв номер «люкс» один на двоих. Со стороны могло показаться, что это встреча двух влюбленных, но это было далеко не так.

Заполнив номер всевозможными электронными глушилками, они начали торг по поводу дележа страны, разоренной гражданской войной, откатывающейся едва ли не в каменный век. Эрл Грайпф имел строгие инструкции от своего руководства любыми способами добиться согласия англичан хотя бы на серьезные переговоры о помощи таджикским повстанцам и разделе экономических, природных и политических сфер влияния после прихода к власти оппозиции. Памела О’Хара не один год провела в кулуарах министерства иностранных дел, она знала, как вести споры, и к тому же имела детальную инструкцию лично от министра пресекать всякие «поползновения» янки на английскую разработку таджикского вопроса. Любым способом, даже если придется его убить или переспать с ним.

«Лучше переспать», — подумала Памела, разглядывая ладную фигуру американца. Но американец размышлял про себя: «Мне еще не хватало интрижки с этой чопорной английской куклой, тогда все — конец карьере».

Спор шел долгих двадцать часов, ни одна из сторон не хотела идти на уступки. Мелкие клерки от политики были не в состоянии договориться, у них была конкретная задача руководства, а лично решать они не могли. Утром следующего дня «любовники» с красными от бессонницы глазами и опухшими от болтовни языками покинули гостиницу. В аэропорту они постарались расстаться как можно любезней, Памела позволила даже поцеловать себя в щеку на прощание. Эрл Грайпф вылетел в Вашингтон, а Памела О’Хара отправилась в Лондон.

Сразу по прибытии оба эксперта отправились на доклад к своему руководству. Большие политики умеют скрывать свои эмоции. Но едва за Грайпфом закрылась дверь, как госсекретарь снял трубку телефона и набрал номер руководителя Восточного отдела ЦРУ Скотта Вернера.

— Скотт, — произнес госсекретарь обычным тоном, как будто речь шла о пикнике, — эти английские зазнайки не внемлют голосу разума, надо их проучить.

В это же время министр иностранных дел, прежде чем идти на доклад к премьер-министру, снял трубку и позвонил руководителю «МИ-5».

— Эти американские выскочки совсем обнаглели, считают, что им все дозволено, — проговорил зло министр. — Необходимо принять адекватные меры на возможные их провокации.

По обе стороны Атлантического океана были задействованы мощные рычаги, которые привели в движение смертоносные механизмы спецслужб, готовя их к схватке...

По узкой улочке медленно ехал старый допотопный автобус с разукрашенными яркой рекламой бортами. В автобусе сидело семь моджахедов, восьмой вел автобус. Боевики были одеты в свободного покроя одежду, их лица были закрыты лоскутами материи от чалмы. Каждый из них держал в руках толстоствольные автоматы, а на поясе висели подсумки с запасными магазинами и гранатами. Автобус медленно ехал по узкой кривой улочке. На одном из многочисленных поворотов водитель открыл переднюю дверь, пассажиры устремились на выход. И едва автобус проехал дальше, они перебежали на противоположную сторону улицы. Двое замыкающих, заняв позиции по углам, выставили перед собой длинные стволы — глушители автоматов, прикрывая подходы с улицы к объекту атаки. Двое других, уперев приклады в плечо, зорко смотрели на плоские крыши одно- и двухэтажных трущоб, раскинувшихся за спиной штурмовой группы. Трое штурмовиков замерли возле узкой деревянной двери. Старший пальцем указал на крепко сбитого боевика, тот стал у него за спиной. Третий штурмовик стал наискосок от двери, держа свой автомат на изготовку, прижав приклад к бедру. Старший группы сильно ударил ногой в дверь. С треском дверь слетела с петель, штурмующие ворвались вовнутрь.

— Тух, тух, тух, — заклацали затворы автоматов. Внутри оказалось пять... пять трупов. Каждому досталось по пуле, тяжелой девятимиллиметровой пуле. Один из бойцов указал на каменную лестницу, старший кивнул, и они вдвоем бесшумно вбежали наверх. Оттуда донесся сдавленный вскрик, и уже через секунду по каменным ступенькам со звоном зацокали латунные цилиндры автоматных гильз. Еще три трупа...

Над вторым этажом раскинулась большая ровная площадка, во время сбора урожая на ней сушат кишмиш, а в другое время водружается навес, где можно укрыться от зноя. С высоты этой площадки открывался вид на площадь. Небольшая территория с изуродованным загаженным булыжным настилом. Возле лавки стоит афганская арба с запряженным в нее ослом. Животное, склонив голову, философски смотрит себе под ноги. С противоположной стороны стоит старая модель «Фольксвагена», машина вся в ржавых заплатах с разбитым лобовым стеклом. А под занятым диверсантами домом замер автобус. На площадке расположились трое штурмовиков. Сев по-турецки, старший достал из-за пазухи завернутый в тряпицу оптический прицел. Развернув тряпицу, диверсант быстро привинтил к ствольной коробке автомата прицел. Уперев приклад в плечо, стрелок взглянул в окуляр оптики, наведя резкость, положил автомат себе на колени, прикрыв веки глаз, стал ждать. Его бойцы проделали то же самое. Ждать пришлось недолго, через несколько минут на площадь въехала кавалькада из пяти армейских джипов советского производства «УАЗ». Диверсанты, вскинув оружие, изготовились к стрельбе. До сих пор стоявший без движения автобус медленно выехал, перекрыв своим удлиненным корпусом проезд с площади. Колонна недоумевающе остановилась. Старший группы, уловив мгновение, быстро отыскал нужное лицо — черная окладистая борода, гордый профиль сына гор. Поймав в перекрестие прицела голову, украшенную чалмой, плавно надавил на спуск. Автомат привычно дернулся, голова мусульманина разлетелась на куски. И тут началось. Со всех сторон загрохотало, начали рваться гранаты, до слуха доносились крики и стоны раненых. Головной «уазик» вспыхнул спичкой.