Андрей Воронин - Комбат. Между мертвыми и живыми

— Он не здравомыслящий, — покачала головой Анна. — Он просто трус. Он никогда не осмелится руки на себя наложить!

— Значит, мог и в бега пуститься. А что машина здесь — это не показатель. Наверное, так он решил следы заметать. Пойдем?

— А может, зайдем в подъезд с кем-нибудь? — спросила Анна.

— Не знаю. Если он нам не открывает здесь, то не откроет и если мы будем под дверью квартиры.

— Ну а все-таки, — настаивала Анна.

— Хорошо, давай попробуем, — согласился Борис.

Он успел еще выкурить целую сигарету, пока из подъезда показался человек. Пожилой, полный, с жирным мопсом на поводке, напоминающим самого хозяина.

Комбат и Анна, проскользнули мимо него. Собаковод не препятствовал, хотя и смерил их подозрительным взглядом. Он не знал, за кого принять эту парочку. Уж точно не за тех, кому негде трахаться, вот они и ходят по подъездам. Значит, или жулье, или просто чьи-то собутыльники.

Выведя для себя такую бесхитростную истину, старик отправился выгуливать своего мопса.

В подъезде Комбат остановился и тихо сказал Анне:

— На лифте не поедем. Четвертый этаж — невысоко. Пройдемся. Только очень тихо. И звонить не сразу будем. Я сначала хочу послушать, что делается в квартире.

Они осторожно поднялись. Дверь квартиры Кулагина была внушительной, железной. Рублева взяло сомнение, получится ли что-то расслышать за такой фортификацией!

Он неприязненно покосился на глазки соседних квартир. Махнул рукой и прижался ухом к дерматиновой обивке.

Как и следовало ожидать, ничего толком не расслышалось. С равным успехом это могли быть и шорохи, производимые тем, кто прячется от постороннего внимания в квартире, и воображаемые звуки вроде тех, что издает раковина, когда ты ее слушаешь.

Анна подергала Комбата за футболку. Вопросительно кивнула в сторону двери. Рублев пожал плечами. Еще немного послушал, а потом, не отрывая уха от двери, нажал на беленькую пуговицу звонка. В квартире мелодично запиликало.

Рублев отпустил кнопку, стал слушать. Нет, все было по-прежнему, без изменений. Или там хорошо прячутся, или никого нет.

Он еще раз позвонил.

Открылась дверь напротив. Дребезжащий женский голос возмущенно поинтересовался:

— Что это вы там забыли?

— Ничего мы не забыли, — торопливо ответила Анна.

— Мы из милиции, — ляпнул Комбат.

В общем, оба они прекрасно показали способность морозить чушь в безобидной ситуации.

— И удостоверение покажете?

Тут Рублев пожалел, что у него не осталось корочки от былой работы в частном детективном агентстве. Она вполне могла сойти за милицейскую, если не очень давать приглядываться.

— Пошли, — сказал Рублев, взяв Анну за руку.

— Я вам покажу «Из милиции!» — надсаживалась женщина.

Они вышли из подъезда, прошли двор, выбрались на улицу. Анна махнула рукой, останавливая такси. До гостиницы ехали в полном молчании. Потом вместе пошли в приемную. Анна подергала дверь кабинета директора, но она была заперта.

— Вот так вот, — сказала она.

— Ну что, остается констатировать, что наш самый главный. ваш самый главный убежал.

— В милицию звонить? — спросила Анна.

— Давай уже не сегодня. Вдруг это чудо объявится. Вот если он и завтра не придет, тогда надо бить тревогу.

— Но если он в бегах, то вполне может успеть за это время уехать из Сочи.

— Анюта, да если он хотел уехать из города — он уже давным-давно это сделал! Его нет уже больше пяти часов. Понимаешь? За это время из города можно уйти неторопливым прогулочным шагом. Слушай, а дачи никакой у него нет? Или еще чего-нибудь? Он на рыбалку, предположим, никуда не ездит?

— Какая рыбалка в такое время? — покачала головой Анна. — Он на таком взводе, что тут не посидишь с удочкой.

— Ошибаешься, девочка. Как раз в стрессовой ситуации человек начинает совершать много нелогичных и непонятных поступков. Кулагин мог, к примеру, уехать на отдых. На денек.

— И не проверишь это, — вздохнула Анна. — Он ведь даже с семьей разошелся, не общается совершенно. Не спросишь у жены, клал ли муж сегодня удочку в багажник.

— Этого не спросишь, точно. Но вот узнать, может, он им звонил, надо. Это тоже может быть. Особенно сейчас, когда Кулагин боится за свою несчастную шкурку. Ты номер его бывшей семьи знаешь?

— Искать надо.

— Ищи, — кивнул Борис.

Анна стала перебирать старые блокноты, потом рыться в адресной книге компьютера. Комбат терпеливо ожидал, поглядывая на запертую дверь директорского кабинета.