Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

Дома из красного обожженного кирпича пялились на лейтенанта пустыми глазницами оконных проемов и безмолвно кричали разинутыми ртами вывороченных дверей. Ветер носил по безлюдным улицам какие-то лохмотья. Некогда населенный пункт теперь больше походил на заброшенное кладбище.

До поселка оставалось метров двести, но БТРу дальше не пройти — оползень сожрал участок дороги, оставив лишь узкую, в полметра тропу.

Минут десять лейтенант изучал обстановку, но ничего подозрительного так и не заметил. Опустив бинокль, Кудрин слез с БТРа и, поправив разгрузочный жилет, приказал своему ординарцу:

— Заборский, с винтовкой давай на тот холм, — рука лейтенанта указала на небольшой утес, поросший редким кустарником. — Сиди, как мышь, обзор триста шестьдесят метров. Ферштейн?

— Яволь, мой генерал, — хмыкнул Заборский, довольный тем, что ему не придется бить ноги.

Кудрин резко повернулся к старшему сержанту и, не глядя ему в глаза, быстро заговорил:

— Значит, так, Дядя Федор, задачу ты знаешь, прошерстить поселок на предмет схронов или наблюдательных пунктов. Хотя, думаю, это полный порожняк. В общем, посмотрим, что к чему. Если, не дай бог, наткнетесь на «чехов», вызывай НЗО и отходи, мы вас тут прикроем, — Кудеяр махнул головой, как сноровистый конь в сторону БТРа, на башне которого был виден рифленый ствол гранатомета. — Все понятно?

— Чего уж тут не понять, — пожал плечами Федоров, поглаживая цевье своего автомата.

— Тогда действуй, — распорядился комвзвода.

Старший повернулся к разведчикам и облегченно

вздохнул, все-таки командовать группой будет он.

— Так, Мороз с пулеметом на ту сторону оползня, прикроешь наш «переход через Альпы», потом присоединишься.

На этот раз балагур Морозов не проронил ни звука, подхватил свой «ПКМ» и направился в сторону провала. Пройдя по тропе, он занял позицию за торчащим из земли бурым пнем. Тонкий пулеметный ствол хищно уставился в направлении ближайших домов. В случае необходимости шквал смертоносного огня обрушился бы на противника, прикрывая движение разведчиков.

Поднятая рука Морозова послужила сигналом для дальнейшего движения.

— Двинулись, — приказал Федоров.

Разведчики, вытянувшись цепочкой, двинулись. Виктор Савченко был в этой цепи замыкающим, он в очередной раз повторил отработанное до автоматизма движение, ухватив ладонью правой руки «ствол», скрыл под мышкой, под маскировочной тканью комбинезона оптический прицел.

Поселок встретил их гробовой тишиной, только слышалось завывание ветра.

К центру вели две узкие улочки, по первоначальному плану они были широкими, но горцы народ бережливый, привыкли ценить каждый свободный метр, вот и застроили улицу палисадниками да огородами.

— Значит, так, — Федоров обратился к Валиулину. — Ты, Рав, прочешешь левую улочку, я правую. Встречаемся за сельсоветом.

— Лады, — кивнул Равиль.

Разведчики шли по узкой улице, двигаясь друг за другом в шахматном порядке, внимательно глядя по сторонам. В дома не заходили, достаточно было беглого взгляда, чтобы понять — сюда давно не ступала нога человека.

— А Кудеяр, сука какая! — неожиданно прорвало Морозова, он со злостью сплюнул сквозь зубы. — «Если что, вызывайте НЗО, мы вас прикроем». Конечно, для него гораздо выгоднее, если бы пришлось вызывать НЗО-Я. Тогда он уже с гордостью смог бы заявить, что он боевой офицер, разведчик-морпех. Блин, как таких только в армии держат, да еще в разведке. Скорее бы на дембель, чтобы всего этого б... не видеть. А то одни пашут, как негры, а другие руководят, белые, блин, люди...

— Кстати, о неграх, — подал голос Климов. — В Грозном довелось мне увидеть в вэвэшном спецназе негра. Молодой пацан, наверное, наш ровесник, но черный, как сапог, в натуре. Хотя зовут Коля и фамилие такое не совсем африканское, то ли Иванов, то ли Сидоров. Говорит, батька его колумбийский партизан...

— Кубинский, — машинально поправил Савченко, справедливо решив, что колумбийцы не очень похожи на негров.

— Ну, пускай кубинский, — не стал спорить радист. — Говорит, что он там погиб, а мать его записала на инициалы деда. Вот тебе русский негр.

— Да видел я этих интернационалисток, — буркнул идущий впереди Федоров. — В мою молодость они табунами паслись возле общаг, где проживали эти Лумумбы, и цена была их интернационализму — двадцатка «зелени». А то, что какая-то из них родила «бандерлога», то тут два варианта: либо тупорылая дура, «залетевшая» по глупости, либо хотела киндером привязать к себе какого-нибудь Чомбу, чтобы тот отвез ее в бананово-лимонный Сингапур. Мавпа «соскочил», вот тебе и Коля Сидоров... — Сержант неожиданно замолчал, недовольно буркнув: — Вы не баланду травите, а смотрите по сторонам. Еще не хватало, чтобы «чехи» нас накрыли.