Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

— Секу, — ответил Виктор, принимая заряды. Положив растяжки за пазуху бушлата, он ужом пополз в сторону лестницы.

Бой остервенело разгорался, по верхним этажам дома били строчки пулеметных трассеров, то и дело ухали гранатометы. Савченко установил две растяжки у окон на первом этаже, самодельный заряд установил в глубине коридора, рассчитав траекторию на глаз так, чтобы все осколки угодили в атакующих.

Два автомата оказались большой обузой для Виктора, но бросить он не мог ни один. «АК-74» был штатным оружием, и за него следовало отвечать не только перед ротным, но и перед «особым отделом». Трофейный «АКМ» был редким приобретением, и бросить такую вещь — себя не уважать.

Забросив на спину штатный автомат, Савченко ползком поднялся на второй этаж, позицию он занял у пролома в стене, вся улица была перед ним как на ладони.

Несколько десятков боевиков, стреляя на ходу, перебежками подбирались к дому.

Среди мельтешащих фигур Виктор выбрал одну — молодой боевик в высокой бараньей шапке с узким лицом и редкой рыжей бороденкой. В руках он держал автомат, повязанный разноцветными лентами, за поясом были заткнуты два кинжала в металлических инкрустированных ножнах.

— Индеец... — хмыкнул Виктор, ловя боевика в перекрестье оптики.

Первая пуля прошла в стороне от боевика, вторая сбила мохнатую шапку, заставив чеченца залечь. Виктор понял принцип снайперской стрельбы. Когда в очередной раз чеченец поднял голову, Савченко точно всадил третью пулю ему в лоб. Следующую цель он поймать в прицел не успел — буквально на голову свалились двое офицеров.

— Ну, как растяжки? — спросил Егоров, меняя очередной магазин в своей винтовке.

— Стоят на входе, — ответил Виктор. — Пусть только влезут.

— Отлично, — Егоров заглянул в заряженный магазин и зло выругался. — Черт, — повернув голову к напарнику, спросил: — Серега, у тебя бронебойно-зажигательные есть?

— Есть, — ответил Козлов, меняя магазин в своей винтовке.

— Ударь по ящикам с минами

Два приглушенных выстрела вызвали взрыв. Мины взорвались, расшвыривая во все стороны смертоносные осколки.

— Ну, теперь мы их разозлили по-настоящему, — хмыкнул Козлов, укрывшись за стеной. Он посмотрел на Егорова, поднялся и спросил: — Что скажешь, командир, уходим?

— Момент, — ответил майор и достал из нагрудного кармана бушлата портативную рацию, внешне похожую на устаревшую модель мобильного телефона. Вытянув антенну, Егоров набрал код, приложил к уху и заговорил:

— Ястреб, Куница на связи.

— Я весь во внимании, Куница, — из динамика рации донесся незнакомый голос.

— Работай вариант три, красный цвет, — произнес майор.

— Вас понял, — ответил невидимый Ястреб, — трехминутная готовность, поторопитесь, ребята!

— Давай, Серега, — распорядился Егоров, обращаясь к своему напарнику. Козлов достал из ранца предмет, похожий на консервную банку. Выдернув предохранительную чеку, установил ее в проломе стены. Несколько секунд жестянка дымила, а затем вспыхнула алым пламенем.

— Уходим! — рявкнул майор, срываясь с места. Виктор догадался, что сейчас невидимый пилот наводит на свет маяка систему вооружения своего самолета. Подхватив автомат, он опрометью бросился за снайперами.

Они выскользнули из здания, быстро перебежали улицу, но, прежде чем они достигли развалин каменной ограды, воздух рассек пронзительный звук падающей тяжелой авиабомбы.

— Ложись! — крикнул Козлов. Двое альфовцев успели юркнуть под защиту ограды, Савченко нырнул в глубокую артиллерийскую воронку.

Гигантский взрыв потряс землю, огненный фонтан поглотил разрушенный дом, превратив его в груду развалин.

Виктор выбрался из своего укрытия и перебрался к офицерам. Майор Егоров сидел, прислонившись к стене, и слушал рацию, через несколько секунд он отключил передатчик и взглянул на Козлова.

— Вот теперь начинается настоящая работа. В город входят регулярные части внутренних войск.

...Виктор дернулся и проснулся, ему часто снился один и тот же сон. За поединок со снайпером его представили к ордену «Мужества». Награду вручили через месяц на общем собрании батальона.

Для всего разведвзвода это была неожиданность, он был единственный, кого представило к награде за штурм Грозного не командование батальона, а «смежники» из «Альфы».

— Ты смотри, пацан и во сне воюет, — донесся сквозь дрему до Виктора голос Варакуты.

— Да уж, пацан, — задумчиво произнес Дядя Федор. И прибавил с уважением: — Такое впечатление, что не мальчишка двадцатилетний, а умудренный жизнью старец. Сегодня, когда нас в горах прижучили, мы мордой в снег и давай палить во все стороны. Я хоть и тертый калач, а очко не железное, играет. А Стрелок лежит, как будто его из гипса слепили — не шелохнется, — а только чечен появился, он тресь, и все готово, можно скальп снимать. Странный парень...