Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

— Эй, зема, хорош изгаляться, иди чайку хлебни для сугрева, — крикнул Климов, наливая в алюминиевую кружку густую черную жидкость с пряным запахом чая.

Приняв из рук радиста кружку, Виктор сделал большой глоток. Горячий напиток оказался терпко-горьким, горечь была настолько сильной, что рот стянуло оскоминой.

— Что это такое? — скривившись, спросил он.

— Тонизирующий напиток... Чифирь, — прихлебывая из своей кружки, ответил Федоров. — Сдается мне, что наших охотников за снайперами сегодня не дождемся. Отходить к своим нет смысла, здесь и будем ночевать. Поэтому взбодриться не мешает. Хлебай, Витек, хлебай.

Следующий глоток оказался не таким горьким, сердце учащенно забилось, по телу разлился жар. Виктор почувствовал, как его щеки запылали.

— Ну что, студентик, проняло? — Федоров подмигнул Савченко.

— Проняло, — честно признался боец.

— Вот так-то, — усмехнулся сержант, — помню, зимой девяносто третьего в Боснии...

Дальше последовал длинный красочный рассказ из жизни русских наемников на Балканах. Два часа пролетели незаметно, чифирь впитался в кровь, и теперь осталось лишь ощущение бодрости. Савченко уже подумал о том, чтобы подняться наверх и сменить кого-то из товарищей, когда в подвал спустился Феофанов.

— Чего тебе, Фофан? — поинтересовался Федоров.

— Да вот, товарищ сержант, к вам... — Феофанов указал рукой на спустившихся следом двух бойцов. «Гости» в отличие от зелено-белых армейских комбинезонов морских пехотинцев были в фиолетово-черном «городском» камуфляже. У обоих за плечами обычные армейские ранцы, а в руках портативные снайперские винтовки «винторез» с толстыми стволами глушителей.

— Майор Егоров, — представился двухметровый парень, вошедший первым.

— Капитан Козлов, — представился второй. Он был на голову ниже своего напарника, но такой же широкоплечий, отчего его фигура казалась квадратной. — Антиснайперская группа подразделения «Альфа».

— Не прошло и полгода, — хмыкнул Дядя Федор. И добавил: — Что, сегодня решили «сделать» чечена?

— Ну, раз у самих не получается, придется нам работать, — колкостью на колкость ответил Егоров.

Сержант зло сверкнул глазами, но ничего не сказал, пыхнув сигаретой.

— Показывайте, где ваш снайпер засел? — спросил Козлов, осмотревшись в подвале.

— Где-то на той стороне, всю улицу, падла, держит под огнем, — ответил Федоров.

— Значит, будем его «работать», — задумчиво произнес майор. И, посмотрев на сидящего по-турецки сержанта, добавил: — Ты бы, командир, выделил нам пару-тройку бойцов для прикрытия. А то нашу «подтанцовку» накрыли минометным огнем, пока мы сюда добирались.

— Где я вам возьму столько людей? — удивленно спросил Дядя Федор, не сдвинувшись с места. — У меня в подчинении осталось пять человек. Трое наверху — держат подходы к дому, и нас тут трое. Радист не в счет — его надо беречь как зеницу ока. Так что если нужна «подтанцовка», бери нас всех оптом.

— Табором пойдем? — Егоров недовольно покачал головой. — Рискованно, могут быть неоправданные жертвы. Дай хотя бы двух бойцов.

— Да нет у меня двух, как ты не можешь понять! — взорвался Дядя Федор. Но тут же взял себя в руки и добавил: — Могу дать одного, — он указал на сидящего в углу Савченко. — Толковый парень, за Дагестан награжден медалью «За отвагу».

— Толковый? — недоверчиво спросил майор. И добавил: — Ладно, смышленыш, пошли... Посмотрим на твою смекалку.

Виктор взял автомат, прислоненный к стене, и направился за альфовцами. По шаткой металлической лестнице они поднялись наверх. Снаружи было холодно, колючий промозглый ветер щипал щеки, вышибал слезы из глаз. Воздух был насыщен удушливым смрадом от горевшей резины, вокруг стоял отдаленный гул артиллерийской канонады — где-то на севере шел артобстрел.

Майор Егоров, пригибаясь, направился к расположившемуся с пулеметом Морозову. Ефрейтор оборудовал огневую точку прямо на входе, выложив из битого кирпича укрытие с амбразурой, таким образом «ПК» мог держать под обстрелом всю улицу.

— Ну, как там снайпер? — спросил Егоров, выставив из-за баррикады портативный перископ, позволяющий наблюдать, не высовываясь из укрытия.

— Отсюда ничего не увидите, товарищ начальник, — произнес Морозов, каким-то шестым чувством угадав, что перед ним офицер, а не сверхсрочник или контрактник. — Он, паскуда, где-то засел с правой стороны, никак в той сгоревшей трехэтажке. Сюда не достает, а стоит выдвинуться вперед, лупит, гад, смертным боем.