Иван Стрельцов - Дело с тройным дном

Щелкнув крышкой, Улнис вытащил сигарету, сунул ее в рот, после с нарочито громким щелчком захлопнул крышку и с явно преувеличенной печалью процитировал киплинговское:

— Это была славная охота. — И убрал портсигар обратно в карман.

Ждать пришлось недолго. Наконец через час с небольшим к гостинице подкатил темно-синий «Мерсе-дес-380». Большая и громоздкая машина двигалась плавно. Из салона «кабана» выбрался маститый адвокат Штрайхер. Роман Львович, как всегда, был неотразим. Дорогой костюм, с локтевого сгиба руки небрежно свисал плащ, другой рукой адвокат покачивал кейс из крокодиловой кожи, умудрившись удерживать в ней еще и букет из трех алых роз. Штрайхер ловким движением бросил ключи от машины замершему в ожидании служащему гостиницы и стремительным шагом делового человека прошел в фойе.

— Осторожный, гад, — одобрительно произнес Улнис, имея в виду, что адвокат предусмотрительно не оставил автомобиль на стоянке, а упрятал в гостиничный подземный гараж.

— Самоуверенный и торопливый, — добавил Кольцов, в свою очередь, невольно Подметив внешний лоск, букет цветов и поспешность адвоката.

— Опять ждать, — почти простонал латыш, сообразив, что сигнал они получат не сразу.

Еще полчаса прошли в ожидании, прежде чем раздался звонок на мобильный Владиса. Латыш встрепенулся и ответил почти сразу:

— Да, понял. Идем.

Мужчины одновременно покинули автомобиль, закрыли двери и неторопливо, перебрасываясь незначительными фразами, двинулись к «Балтике». К администратору обращаться не стали, номер, который занимала секретарша частного детектива, находился на четвертом этаже.

Дежуривший в холле милиционер подозрительным взглядом окинул вошедших, но те с невозмутимо-непроницаемыми лицами прошествовали мимо него и по лестнице, не дожидаясь лифта, поднялись наверх.

— Номер 420, — произнес Улнис, как только они шагнули на площадку четвертого этажа и, немного посторонившись, пропустил Кольцова вперед.

Дверь в номер оказалась незапертой. Глеб без стука толкнул ее вперед. Обстановочка в номере была вполне подходящей и недвусмысленной.

На журнальном столике стояла бутылка французского коньяка, два пузатых бокала с темно-коричневой жидкостью на дне, рядом — раскрытая коробка шоколадных конфет и хрустальная ваза, соблазнительно манящая крупными бледно-зелеными ягодами винограда, желтыми в веснушках грушами, мохнатыми персиками и одиноким круглобоким румяным яблоком. Напротив столика в кресле в неестественной позе полулежал адвокат Штрайхер, его пиджак вяло свисал со спинки стула в углу комнаты, а стильный галстук на шее был распущен.

Натаха стояла посреди номера в шелковой черной ночной рубашке и такого же цвета длинном пеньюаре, на манер базарной торговки заложив руки в боки, со свирепым видом и нетерпением, отразившимся на ее красивом личике, ожидала появления Кольцова. Едва тот вошел, ткнула указательным пальцем в его направлении.

— Ты, — рявкнула молодая женщина, — мало того, что решил подкладывать меня под нужных тебе людей, так еще и клофелинщицей сделал. — Она метнула красноречивый взгляд в сторону бесчувственной туши адвоката. — А я, между прочим, не просто секретарь-дело-производитель, а и полноправный партнер агентства «Защита». И в следующий раз я тебя...

— Хорошо, хорошо, — выставив раскрытую ладонь, закивал Глеб.

Отношения между частным детективом и его секретаршей складывались очень непростые. Некогда всепожирающая их страсть прошла без следа, прошла влюбленность, осталась лишь привычка. Вместе они спали крайне редко, зато часто ругались по пустякам. Но, когда нуждались в помощи друг друга, сразу забывались все прежние распри и обиды. Заработанные деньги Кольцов поровну делил между компаньонами, хотя, если попадал в щекотливые финансовые передряги, без тени смущения брал взаймы у своей компаньонки.

Кольцов извлек мобильный телефон, набрал номер и коротко произнес:

— Все готово, жду.

Не прошло и минуты, как в номер стремительно вошел Аполлон Марсов в сопровождении двух гримерш, молодых длинноногих дедушек. Троица была выряжена в строгие черные брючные костюмы, девушки несли в руках по старомодному пузатому саквояжу. Они совсем не были похожи на творческий коллектив, часть съемочной группы, а больше напоминали команду чистильщиков из боевиков Тарантино.

— Так, уже сняли пиджачок. Очень хорошо, — громко произнес Аполлон, увидев развалившегося в кресле мужчину, рывком открыл дверь соседней комнаты, оборудованной под спальню, и радостно воскликнул, обнаружив трюмо: — Большое зеркало, о-очень хорошо, — и скомандовал своим ассистенткам: — За работу, девочки.