Иван Стрельцов - Долг платежом страшен

— Потому что если бы мы ликвидировали Кольцова, его дружок Акулов отказался бы с нами работать. Это было его требование, тем более, агентство Кольцова послужило нам «крышей».

— Сильно нам это помогло, — огрызнулся Салават. — Акулова пришлось грохнуть, заодно с ним урыть и этого чмошника-дипломата. Ко всем неприятностям еще этот подонок Каскадер жив и где-то крутится. Того и жди, снова устроит свистопляску.

— Не думаю, чтобы Кольцов появился здесь второй раз. Он парень неглупый, просчитал, что это была хорошо подготовленная засада. Скорее всего, он где-то заляжет. Впрочем, сейчас не до него. — Владимир Леонидович тяжело опустился в мягкое, обтянутое темно-синим дорогим велюром кресло. Душа его была не на месте. Налаживаемая целых шесть месяцев система рухнула в одночасье. И лишь по случайности они остались в тени. Надолго ли?

— Слава богу, дипломат успел лавэ притарабанить из-за кордона, — проговорил Юрий. Он закончил сборку автомата. Присоединив снаряженный магазин, передернул затвор и наконец поставил оружие на предохранитель. Он был простоватым мужиком, волей судьбы умевшим хорошо обращаться не с комбайном или трактором, а с оружием. В силу своей простоватости мыслил он такими же простыми категориями — «хорошо» или «плохо», совершенно не замечая нюансов.

— Действительно, «бабки» у нас есть, и немалые, — неожиданно поддержал Юрия Салават. В отличие от него, бывший офицер умел просчитывать грядущие последствия. — Делим их, делим «камни» и разбегаемся. Пока суд да дело, отсидимся.

Глаза старшего вспыхнули яростью, он сжал своими лапищами подлокотники кресла так, что велюр жалобно затрещал.

— Надолго тебе хватит твоей доли в баксах? А дальше что? Пойдешь драгоценными камнями торговать на Арбат или обратишься с предложением в скупку. Только не забудь, эти камни неограненные и вряд ли кто-то, кроме МВД и комитетчиков, захочет иметь с тобой дело. Или я не прав?

Салават угрюмо молчал, а Владимир Леонидович решил добить его:

— Сам знаешь, если ты им попадешься, они выпотрошат из тебя все. Даже то, что ты уже забыл. И через тебя они выйдут на всех остальных.

Прикусив губу, Салават с ненавистью смотрел на своего шефа, понимая, что тот, как всегда, прав. Действительно, попади он в руки бывших своих, на снисхождение рассчитывать не приходилось именно потому, что он бывший свой, подставивший под удар большое начальство и повесивший позорное пятно на весь департамент. Комитетчики тоже не станут миндальничать по противоположным причинам: есть шанс лишний раз ткнуть носом в грязь милицейское начальство.

— Так что, будем так и сидеть сиднем, пока нас не обложат, как волков, красными флажками? — наконец произнес Салават.

— Сидеть не будем, — последовал ответ. — Нам действительно надо двигать отсюда. Но не спонтанно. Уйдем по уму, так, чтобы осесть с комфортом.

— Мы уже хотели с комфортом в Москве осесть, — недовольно буркнул Юрий.

— Непредвиденные обстоятельства. — Владимир Леонидович развел руками. С того момента, как Гестапо потерял свою официальную должность и звания, он стал намного демократичнее с бывшими подчиненными и теперешними братьями по скитаниям. — Задумка была неплохая, мы почти пустили здесь корни, но... Зато теперь есть возможность учесть негативный опыт и больше не повторять ошибок.

— Красиво сказано, как на партсобрании, — усмехнулся Салават. Отвернувшись от шефа, он снова занялся чисткой оружия.

Говорить было не о чем. Люди, живущие больше полугода на нелегальном положении и постоянно находящиеся друг у друга перед глазами, в конце концов начинают ненавидеть собратьев по несчастью. Эту ненависть на время могут разрядить лишь выезды за пределы усадьбы, как любили говорить сами беглецы, — «на боевые». Когда можно разрядиться, пролив чужую кровь, забрав чью-то жизнь.

— Николай не возвращался? — спросил Владимир Леонидович Хрохмин о своем заместителе. Тот уже два дня находился за городом «на ферме», где держали пленников. Сегодня утром менять его поехал Варгин.

— Нет, пока не приехал, — покачал головой Юрий Салтынин. Он вытащил из-за пояса «Макаров», быстро разобрал пистолет, аккуратно разложив составные части на столе, потом начал чистить их промасленной ветошью.

— Как же, спешит ваш Николай возвращаться, — хмыкнул Салават Кембаев. — Он, наверно, на радостях, что встретился с дружком, сейчас квасит с ним. Да еще они во все дырки трахают размалеванную дуру.