Андрей Воронин - Комбат. Идеальное вторжение

Ознакомившись с творчеством журналиста, Фитиль пригорюнился. Буданцев оказался человеком серьезным, дотошным и въедливым. Если он брался за очередной фактический материал, то старался выведать всю подноготную, иногда проникая в среду героев своего будущего репортажа. Кстати, это была одной из причин, по которой Фитиль категорически отказал Жирносеку в его просьбе. Ведь кроме журналисточки Буданцев для гарантии успеха мог подослать человека со стороны. И через пару-тройку недель у гнусного писаки имелась бы довольно занятная информация о «Новой жизни». А оно Фитилю надо?

Однако Буданцев не успокаивается, заходит с разных сторон. Вон, забрался в самое сердце фирмы, криоцентр. А какой еще номер он выкинет?

Фитиль твердо усвоил одну истину — иной раз журналюга в тысячу раз хуже ментов. Конечно, если твой бизнес надежно защищен, если тыл страхуют высокопоставленные люди из силовых структур или органов власти, бумагомараки могут хоть надорваться, вопя о твоих махинациях. Никаких реальных выводов из их обличительных воплей не последует. И совсем другой расклад, если нет у тебя влиятельных заступников из государственных органов. Тогда журналистское расследование будет сродни разорвавшейся под ногами бомбе. Ухнет так, что пойдут клочки по закоулочкам. А у Фитиля крутые заступники отсутствовали. Не считать же всерьез таковым мента из обычного милицейского отделения. Поэтому надо действовать самому и без дураков…

Редактор, как всегда, позвонил в самый неподходящий момент. Буданцев нашел ход к «Новой жизни», и ему вот-вот должны были скинуть на электронный адрес данные клиентов Фитиля и компании. А пока Игорь в очередной раз просматривал интересную киношку, которую сам снял в криоцентре скрытой камерой. Видимость была так себе, но все равно шикарная обстановка приемной вызывала изумление. За те деньги, которые официально зарабатывала «Новая жизнь», так качественно не упакуешься.

Итого, одну статью Фитиль уже имел. Но у нас не Америка, где сокрытие доходов и уклонение от уплаты налогов считается тягчайшим преступлением. В России другие нравы, другие понятия. Ради того, что уже нарыл Игорь, не стоило упираться. Он снова зашел в Интернет, и тут противно заверещал телефон.

— Хорошо, что ты дома, — елейным голосом сказал редактор, явно подразумевая, если ты бездельничаешь, тебе нечем заняться, я подкину тебе работенку.

— Свожу информацию для новой статьи, — попытался отмазаться Игорь.

— У меня есть для тебя кое-что поинтереснее. Жду.

Буданцев не успел возразить, в трубке раздались короткие гудки. Редактор хорошо знал характер своего лучшего журналиста и не дал ему времени даже рта открыть. А самому перезванивать шефу, чтобы отбрыкиваться от предлагаемой им работы — явный перебор, грозящий крупными осложнениями. Чертыхнувшись, журналист отключил компьютер.

Как выяснилось, редактор попытался навесить на Игоря совсем уж тухлое дело. Среди московских таксистов имелась группа выходцев из Средней Азии, множащаяся день ото дня. Опекали водил-гастарбайтеров такие же азиаты, изымавшие у бедолаг до половины доходов. А поскольку среди бомбил давным-давно процветала собственная мафия, дело должно было вылиться в кровавую стычку. Но почему-то не выливалось. Почему-то обе крыши оказались сторонниками давнего социалистического принципа мирного сосуществование двух систем, хотя при большом желании одна могла раздавить другую столь же элементарно, как слон Моську.

Из надежных источников редактору стало известно, что азиаты оказывают русской крыше особые услуги, благодаря чему их оставили в покое. Милицейских характер сотрудничества интересовал мало, у них других забот хватало. А редактору до зуда в копчике хотелось разгадать загадку. По его мнению, тут скрывалось что-то очень серьезное. Он решил привлечь к делу Буданцева, но Игорь решительно заявил:

— Я пас. Не вижу, с какой стороны тут можно подойти. Только если сделать мне пластическую операцию с интенсивным посещением солярия, научить говорить с узбекским акцентом и посадить за баранку. Азиаты относятся к чужакам почти так же настороженно, как чеченцы. Внедриться к ним примерно столь же реально, как на пушечном ядре долететь до Луны, а откровенничать с журналистом, тем более русским, никто из них не станет. Дохлый номер.

— Я надеялся, что ты, как настоящий профессионал, сумеешь добыть информацию.

— Я потому и профессионал, что не берусь за дело, изначально обреченное на провал. Кроме того, нашей публике до лампочки проблемы выходцев из Азии, у них своей головной боли хватает.